Граф Монте Кристо 1 часть

The Island of Monte Cristo loomed large in the horizon.	Остров Монте-Кристо вставал на горизонте.
Edmond resigned the lugger to the master's care, and went and lay down in his hammock; but, in spite of a sleepless night, he could not close his eyes for a moment.	Эдмон сдал вахту капитану и пошел, в свою очередь, прилечь на койку. Но, несмотря на бессонную ночь, он ни на минуту не сомкнул глаз.
Two hours afterwards he came on deck, as the boat was about to double the Island of Elba. They were just abreast of Mareciana, and beyond the flat but verdant Island of La Pianosa. The peak of Monte Cristo reddened by the burning sun, was seen against the azure sky.	Два часа спустя он снова вышел на палубу. "Амелия" огибала остров Эльба и находилась против Маречаны, в виду плоского зеленого острова Пианоза; в лазурное небо подымалась пламенеющая вершина Монте-Кристо.
Dantes ordered the helmsman to put down his helm, in order to leave La Pianosa to starboard, as he knew that he should shorten his course by two or three knots.	Дантес велел рулевому взять право руля, чтобы оставить Пианозу справа. Он рассчитал, что этот маневр сократит путь на два-три узла.
About five o'clock in the evening the island was distinct, and everything on it was plainly perceptible, owing to that clearness of the atmosphere peculiar to the light which the rays of the sun cast at its setting.	В пятом часу вечера весь остров был уже виден как на ладони. В прозрачном вечернем воздухе, пронизанном лучами заходящего солнца, можно было различить малейшие подробности.
Edmond gazed very earnestly at the mass of rocks which gave out all the variety of twilight colors, from the brightest pink to the deepest blue; and from time to time his cheeks flushed, his brow darkened, and a mist passed over his eyes.	Эдмон пожирал глазами скалистую громаду, переливавшуюся всеми закатными красками, от ярко-розового до темно-синего. По временам кровь приливала к его лицу, лоб покрывался краской, и багровое облако застилало глаза.
Never did a gamester, whose whole fortune is staked on one cast of the die, experience the anguish which Edmond felt in his paroxysms of hope.	Ни один игрок, поставивший на карту все свое состояние, не испытывал такого волнения, как Эдмон в пароксизме исступленных надежд.
Night came, and at ten o'clock they anchored.	Настала ночь. В десять часов вечера пристали к берегу.
The Young Amelia was first at the rendezvous.	"Юная Амелия" первая пришла на условленное место.
In spite of his usual command over himself, Dantes could not restrain his impetuosity.	Дантес, несмотря на свое обычное самообладание, не мог удержаться и первый соскочил на берег.
He was the first to jump on shore; and had he dared, he would, like Lucius Brutus, have "kissed his mother earth."	Если бы он посмел, то, подобно Бруту, поцеловал бы землю.
It was dark, but at eleven o'clock the moon rose in the midst of the ocean, whose every wave she silvered, and then, "ascending high," played in floods of pale light on the rocky hills of this second Pelion.	Ночь была темная. Но в одиннадцать часов луна взошла над морем и посеребрила его трепещущую поверхность; по мере того как она всходила, ее лучи заливали потоками белого света нагромождения утесов этого второго Пелиона.
The island was familiar to the crew of The Young Amelia,-it was one of her regular haunts.	Остров Монте-Кристо был знаком экипажу "Юной Амелии"; это была одна из обычных его стоянок.
As to Dantes, he had passed it on his voyage to and from the Levant, but never touched at it.	Дантес видел его издали каждый раз, когда ходил на восток, но никогда не приставал к нему.
He questioned Jacopo.	Он обратился к Джакопо: