Граф Монте Кристо 1 часть

"Where shall we pass the night?" he inquired.	- Где мы проведем ночь?
"Why, on board the tartan," replied the sailor.	- Да на тартане, - отвечал матрос.
"Should we not do better in the grottos?"	- А не лучше ли нам будет в пещерах?
"What grottos?"	- В каких пещерах?
"Why, the grottos-caves of the island."	- В пещерах на острове.
"I do not know of any grottos," replied Jacopo.	- Я не знаю там никаких пещер, - отвечал Джакопо.
The cold sweat sprang forth on Dantes' brow.	Холодный пот выступил на лбу Дантеса.
"What, are there no grottos at Monte Cristo?" he asked.	- Разве на Монте-Кристо нет пещер? - спросил он.
"None."	- Нет.
For a moment Dantes was speechless; then he remembered that these caves might have been filled up by some accident, or even stopped up, for the sake of greater security, by Cardinal Spada.	Ответ Джакопо, как громом, поразил Дантеса; потом он подумал, что эти пещеры могли быть засыпаны случайным обвалом, а то и нарочно заделаны из предосторожности самим кардиналом Спада.
The point was, then, to discover the hidden entrance.	В таком случае дело сводилось к тому, чтобы отыскать исчезнувшее отверстие.
It was useless to search at night, and Dantes therefore delayed all investigation until the morning.	Бесполезно было бы искать его ночью; а потому Дантес отложил поиски до следующего дня.
Besides, a signal made half a league out at sea, and to which The Young Amelia replied by a similar signal, indicated that the moment for business had come.	К тому же сигнал с моря, поднятый в полумиле от берега и на который "Юная Амелия" тотчас же ответила таким же сигналом, возвестил о том, что пора приниматься за работу.
The boat that now arrived, assured by the answering signal that all was well, soon came in sight, white and silent as a phantom, and cast anchor within a cable's length of shore.	Запоздавшее судно, успокоенное сигналом, означавшим, что путь свободен, вскоре приблизилось, белое и безмолвное, словно призрак, и бросило якорь в кабельтове от берега.
Then the landing began.	Тотчас же началась перегрузка.
Dantes reflected, as he worked, on the shout of joy which, with a single word, he could evoke from all these men, if he gave utterance to the one unchanging thought that pervaded his heart; but, far from disclosing this precious secret, he almost feared that he had already said too much, and by his restlessness and continual questions, his minute observations and evident pre-occupation, aroused suspicions.	Дантес, работая, думал о тех радостных возгласах, которые единым словом он мог бы вызвать среди этих людей, если бы он высказал вслух неотвязную мысль, неотступно стучавшую у него в голове; но он не только не открыл своей тайны -он, напротив, опасался, что уже и так слишком много сказал и мог возбудить подозрения своим поведением, своими расспросами, высматриванием, своей озабоченностью.
Fortunately, as regarded this circumstance at least, his painful past gave to his countenance an indelible sadness, and the glimmerings of gayety seen beneath this cloud were indeed but transitory.	К счастью для него, по крайней мере в этом случае, тяжелое прошлое наложило на его лицо неизгладимую печать грусти, и редкие проблески веселости казались вспышками молнии, озаряющими грозовую тучу.