Графиня на неделю

Арабелла вдыхала аромат его кожи, сочетание мускуса, дорогого мыла и свежего белья. Ей показалось, что Рэн слишком скоро отстранился от нее. Открыв глаза, она увидела, что он стоит рядом с кроватью, как черная тень. Он снял жилет, затем сбросил рубашку. Она залюбовалась его рельефными мышцами, и в ней вновь проснулось желание. Она уже попробовала на вкус его любовь и хотела большего. Ей хотелось почувствовать его обнаженную плоть на себе… в себе.

Увидев, что Рэн снял бриджи и чулки, она поспешно высвободилась из рукавов халата и сняла сорочку. Собиралась снять чулки, но он ее остановил.

— Нет. — Он положил руку ей на колено. — Позволь мне.

Услышав хрипотцу в его голосе, она затрепетала от предвкушения. Снова легла на спину, наблюдая полузакрытыми глазами, как он медленно развязывает подвязки. Он снял с нее чулки, останавливаясь, чтобы поцеловать каждую высвободившуюся полоску кожи. У Арабеллы пересохло во рту. Каждое его прикосновение отзывалось во всем ее теле. Перецеловал пальцы у нее на ногах, внутреннюю сторону лодыжки. Затем его губы начали медленно подниматься к колену. И выше…

Она закрыла глаза и потянулась к нему. Ей хотелось, чтобы он остановился. Хотелось, чтобы он продолжал. Она запустила пальцы в его шевелюру, а он встал на колени между ее ногами и начал целовать ее там, где только что побывали его пальцы. Он доводил ее до экстаза, и она снова поднималась к сияющим вершинам… Волна нарастала. Она теряла самообладание. Он потерся о ее обнаженное тело своим, лег на нее. Она инстинктивно развела бедра, раскрываясь перед ним, предлагая ему себя. Он вошел в нее, и она тихо вскрикнула от боли, но боль тут же забылась, когда он стал двигаться, сначала медленно, но постепенно учащая ритм.

Арабелла двигалась с ним в такт, крепко вцепившись ему в плечи. Она не могла думать, не могла говорить — по ней одна за одной прокатывались волны наслаждения. Она воспарила, взлетела на седьмое небо. Рэндольф издал торжествующий крик и прижал ее к себе, на один короткий душераздирающий миг задержавшись на краю. Она прильнула к нему, почувствовав, как он напрягся… И вот все закончилось. С глубоким вздохом он опустился на кровать рядом с ней, притянув ее к себе, обняв, словно защищая и окружая своим теплом.

Потрясенная, Арабелла лежала в темноте, слушая, как постепенно успокаивается дыхание Рэна. Прежде она не чувствовала ничего подобного. Настолько полного. Она услышала, как в соседней комнате бьют часы, и восторг сменился тревогой.

— Уже поздно, — прошептала она, садясь. — Мне пора идти.

— Еще нет. — Он снова прижал ее к себе. — Полежи со мной немного.

У нее не было силы воли, чтобы отказаться. Он помог ей забраться под одеяло, и халат, который прежде лежал под ними, с тихим шорохом соскользнул на пол.

* * *

Арабелла открыла глаза. В свете единственной свечи она оглядывала незнакомую комнату. Постепенно воспоминания вернулись. Рэндольф, обнаженный, сидел на краю кровати. Улыбаясь, она потянулась к его широким плечам, провела пальцами по спине, которая находилась в тени. Он выпрямился, но не обернулся к ней.

— Почему ты не сказала, что девственница?

Глава 11

Мерцала свеча, горящая у кровати. Арабелла приподнялась на локте. Рэн развернулся к ней, подняв халат.

— После нашего первого совокупления осталась кровь.

— Вот как… — Она села, накрывшись простыней. Его лицо было в тени, но она знала: он пристально смотрит на нее.

— Тебе не приходило в голову сказать мне об этом?

Да, она собиралась сказать ему, но ее тело отчаянно жаждало его, и она выкинула эту мысль из головы. Ненадолго она позволила себе забыть обо всем, даже о горе от потери любимого мужа. Теперь ее охватило раскаяние.

— Я поступила глупо и безответственно. — Она склонила голову. — Мне очень жаль, Рэн.

— Мне тоже.

Он говорил угрюмо, холодно, и внутри у нее все сжалось. Эйфория прошла.

— Ты злишься на меня, — прошептала она. — Я не собиралась тебя обманывать, правда. Я не думала… Знала только, что хочу тебя…

Рэн тихо вздохнул.

— Я не злюсь, Белла. Вернее, злюсь, но не на тебя.

Он встал и подошел к камину, помешал угли кочергой.

— Лежи под одеялом, пока я одеваюсь, — приказал он. — Я принесу твое платье. Джозеф наверняка давным-давно его зашил.

Чувствуя себя несчастной, она забилась под одеяло. Если он не злится на нее, то, наверное, разочарован.

Неожиданно она поняла, что ей важно его доброе мнение. Очень важно.

Рэн вышел и через несколько минут вернулся с ее платьем в руках.

— Вот. — Он осторожно повесил платье на спинку кресла у камина. — Джозеф хорошо его зашил; если не присматриваться, ничего не заметно. Одевайся.

Я отвезу тебя домой. — Он повернулся к ней и мягче продолжал: — Еще не так поздно. Во всяком случае, не настолько, чтобы вызвать слухи.

— Спасибо.

Подойдя к кровати, он сел и потянулся к ее руке.

— Арабелла, не отчаивайся. Мы все исправим, обещаю.

Рука Рэна была теплой. Его прикосновение утешало. И все же она покачала головой.

— Не тебе что-либо исправлять.

— А я думаю, что мне.

— Нет, — прошептала она. Лицо у нее горело. — Я ведь сама хотела, чтобы мы были близки.