Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Я есмь помойная великой Яви яма.
Всё не по-моему. – Мне воли нет и нет. —
В меня летит с небес помет комет.
И я зияю

голым глазом срама,сияю пустотой, как рама
(где не бытийствуя изображен предмет).
Как рама вдрызг разбитого оконца —
слепорожденная дыра, —
взирающая оком незнакомца
на все окраины вселенского двора.

Сергей Петров. «Яма. Фуга»

[680].

Но форма зияю нередко относится и к человеку – субъекту высказывания:

Зачем я оказался здесь, – не знаю,
и почему бесценной стала ты,
жизнь, без которой холодно зияю

?Кто говорил: вернись до темноты?

Владимир Гандельсман. «P. S.»

[681] ;

Чтоб, неразумное, не голосило,
Телу пальто покупается в талью.
Я под сорочкой зияю

, как сито,Перед горящей ночами плитою.
Ребра навыкате, скулы наружу,
Сложены губы, кругляся на «ю».
С места не встану! Боюся: нарушу
Шаткую архитектуру свою.

Мария Степанова. «Чтоб, неразумное, не голосило…»

[682] ;

Всё зияю

… И я, и еёЗазвеневшее сердце пустое…
Ой, зима, все толкуешь своё?
Ой, толчешься все в сухостое?..

Олег Юрьев. «Всё зияю… И я, и ее…»

[683].

Можно предположить, что форма зияю важна для поэтов как метафоризируемый ими термин поэтики, означающий скопление гласных. На эту мысль наводит строка Олега Юрьева Всё зияю… И я, и её, так как в ней и содержатся зияния [zijajuijaiijo]. Если иметь в виду только звуки, то таких зияний два, а если учитывать и буквы, то восемь.

У Сергея Петрова и Беллы Ахмадулиной есть форма брезжу:

Ах, слово, слово! Лунь, неясыть, сыч,
осоловелая сипуха!
Я жду, благословляя ночи дичь
во имя чепухи, что легче пуха.
Как нету ни кола, и ни двора,
Так нету мне ни пуха, ни пера.

А перья – будто крылья. А я жду.

Со слова облетают эти перья,
оно ощипано до дрожи. И теперь я
у дальнего рассвета на виду —
брожу? Иль брезжу? Ночь – за командира.
И сколько этого затеянного мира
затеряно? Какую пору ждать

Сергей Петров. «Ночной монолог на лугу фугетта»

[684] ;

Смотрю вослед моей душе,
как в сумерках на убыль света,
отсутствую и брезжу

где-то —то ли еще, то ли уже.

Белла Ахмадулина. «Путник»

[685].

В некоторых стихах содержится по нескольку глаголов, не допускаемых нормативной грамматикой в форме 1‐го лица – и применимых к человеку, и неприменимых:

С неладой-жизнью пребывая рядом,
я обнимаюсь неуемным взглядом,
как лядвеи огромным, и всем стадом
усталым слягу, голову сложу
под этот взгляд, где брежу

и блажу,где еле брезжу, жалобно и нежно,
где чуть ворочаюсь, брезгливо и небрежно…

Сергей Петров. «Я с жизнью рядом…. Фуга»

[686] ;

Лишь рассветет – опять забрезжу
в пустых полях зимы-весны.
К тому, как я бубню и брежу

,привыкли дважды три весны.

Белла Ахмадулина. «Люблю ночные промедленья…»

[687].

В стихах Сергея Петрова встретилась форма 1‐го лица глагола кукситься:

Любовь медово-липовую,
печаль-пчела, ожаль!
Не кукшусь

и не всхлипываю,не сетую, – а жаль!

Сергей Петров. «Не в сердце ли потыкивая…»

[688].