Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Девочка уже обнимает других во снах о любви, не льнет
         к твоему плечу.
Девочка уже умеет сказать не «нахрен», а спасибо большое, я,
         кажется, не хочу.
Девочка – была нигдевочкой, стала женщиной-вывеской
         «не влезай убьет».
Глядишь на нее, а где-то внутри скрежещется

: растил котенка,         а выросло ё-моё.
Точнее, слава богу уже не твоё.
Остальное – дело её.

Аля Кудряшева. «Письмо счастья»

[761].

будто смеркается
звонко кусается
над ухом звенится
перстами пенится

горбатым скрипится

не спится

реминисценится

Наталия Азарова. «Комар»

[762].

О форме звенится в стихотворении Н. Азаровой «Комар» Н. А. Фатеева пишет:

Поскольку субъект данного текста назван только в заглавии, то глагольные действия одинаково могут восприниматься как в личном, так и в безличном плане. Только безличными оказываются предложения будто смеркается и не спится, активно-личным – звонко кусается (субъектом является комар). Остальные же строки могут интерпретироваться по-разному. Так, предложение над ухом звенится можно воспринимать как в безличном плане (как состояние среды), так и в личном – над ухом комар звенится по аналогии с кусается, тогда звенится можно интерпретировать как окказиональный активно-безобъектный глагол в потенциально-качественном значении (Фатеева 2017-а: 167).

Александр Еременко помещает формы врешься, врусь в анаграмматический контекст, соотнося их с формами рвешься, рвусь:

Процесс приближенья к столу
сродни ожиданию пытки.
Сродни продеванию нитки
в задергавшуюся иглу.

По рельсу, лучу, по ковру,

ко рву по ковровой дорожке.
– Но только не рвись, пока врешься.
– О господи, я и не вру.

А мальчик, продолжив игру,

кричит из‐за стула: – Сдаешься!
Но только не врись, пока рвешься.
– О Господи, я и не рву.

Александр Еременко. «Процесс приближенья к столу…»

[763].

При таком положении дел каждый поэтический неологизм заставляет задуматься о контекстуальном значении возвратного глагола, которое формируется разнонаправленными аналогиями, лексической и грамматической парадигматикой. Представленный С. П. Обнорским обширный диалектный материал и многочисленные примеры возвратных синонимов невозвратных глаголов в диалектах (Обнорский 1953: 59–69), а также материалы Н. А. Янко-Триницкой указывают на потенциальную продуктивность стилистически и семантически маркированных возвратных глаголов в синонимических парах. В современной поэзии такие глаголы являются значительным резервом художественного смыслообразования.

Лингвистически интересным представляется весьма необычное употребление словоформы захóдится в составе художественного тропа:

Ни собаке у них не бывать – потому,
Что закрылась отцовская дверца.
Но стою как стояк на сыром берегу,
На своих же следах, и сойти не могу,
И как солнце заходится сердце.

Мария Степанова. «Собака»

[764].

Словоформа заходится – обычная языковая метафора в сочетании сердце заходится, однако здесь, в сравнении, имплицитно утверждается, что солнце тоже заходится. А так как сердце заходится в болезненном или, по крайней мере, в напряженном эмоциональном состоянии человека, то эта ситуация потенциально распространяется и на средство сравнения солнце, солнце при этом олицетворяется.

Взаимная возвратность (реципрок)