Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Об отсутствии стилистической маркированности форм на -учи и их равнозначности с деепричастиями других типов на этом этапе развития [в XVIII веке. – Л. З.] свидетельствует следующее:

образования с разными суффиксами (-учи и -а) могут выступать в близких контекстуальных условиях, что прослеживается в текстах как одного, так и разных авторов <…>.

вопреки рекомендациям, сформулированным М. В. Ломоносовым и ограничивающим образование деепричастий на -учи сферой низкого стиля, наибольшее количество и значительное разнообразие глаголов, от которых они образуются, отражено в поэтической речи <…>.

высокая степень употребительности форм на -учи свойственна сочинениям, относящимся к высокому и среднему стилям, и в меньшей степени – к низкому (например, басням) (Абдулхакова 2007: 26).

Особенно часто деепричастия на -учи/-ючи встречаются у Евгения Клюева: болеючи, ускользаючи, исчезаючи, огибаючи, лишаючи, украшаючи, собираючи, наползаючи, сожалеючи, забываючи, поджидаючи, растопляючи, меняючи, наполняючи, гадаючи, поспешаючи, глотаючи, отрясаючи, дёргаючи, выползаючи, размышляючи, стираючи, источаючи, ублажаючи, обращаючись, ухмыляючись, касаючись, спасаючись, собираючись, надеючись, восхищаючись, обжираючись, издеваючись, озираючись, сверзаючись, наслаждаючись, поднимаючись, подчиняючись.

Примечательно, что Клюев превращает даже слово будучи из глагольной связки в полноценный экзистенциальный глагол:

Ночь была как зона бедствия:
в развороченном дворе
слепо мыкались приветствия
всех на свете фонарей,
   и бросались в окна бабочки
   в распоследнем мятеже,
   расшибаясь, погибаючи
   и – не будучи уже

.

Евгений Клюев. «Ночь была как зона бедствия…»

[1002].

Есть у него и очевидная фольклорная стилизация, например:

Ан, клубок-то всё катится, по глупости, —
он по сумеркам катится, по старости,
собираючи

последние новостии нанизывая новости на ниточку —
на кончик на самый.
Ветром несомый.

Евгений Клюев. «Клубок»

[1003].

Но гораздо чаще деепричастия на -учи/-ючи у Клюева имеют стилистически книжные глагольные основы:

Почтальон снимает уши – ухо за ухом – с забора
и негромко отвечает, обращаючись

к дождю:«Слишком многие мечтают выпить кофе с почтальоном…
Я подумаю сначала, а потом уже скажу».

Евгений Клюев. «Баллада о почтовой сумке»

[1004].

На весёлых заоблачных саночках —
не касаючись

нижних миров,ничего вообще не касаючись,
позабывши отеческий кров,
полетим в направлении полюса:
в пустоту, в никуда, в молоко —
мы потом-то, должно быть, опомнимся,
да уж будем совсем далеко!

Евгений Клюев. «Ну, поехали с Богом, поехали…»

[1005] ;