Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Собачиной, я слышу, брат вольготный,
(поскольку для Господней воли годный),
меня подразниваешь, вот и зря:
собачина к обочине, сестря

,

по сути

льнет. Я весь живу, и весь ядобычей стану птичьей поднебесья.
Как изумруд травы, я изумлён:
все изомрут – едва лишь из пелён.

Владимир Гандельсман. «Любезный брат и друг духовных выгод…»

[1049] ;

Раз на Морской в грязной парадной старинной
Надпись алмазную вдруг увидала в стекле, буквы крошились:
«Я – Елена Блаватская» начертано было, длинный
Шел снег за окном, глаза белые в нем залучились —
Волчьи не волчьи, не птичьи, не человечьи.
«Я здесь была и по этим ступеням спускалась,
Снова взойду, а ты мне спускайся навстречу».
Хлопнула дверь внизу. Колоколясь

, тень подымалась?

Елена Шварц. «Гостиница Мондэхель»

[1050] ;

Огонь, огня, огню…
Склоняй огнея
Мне выю. На свою,
Мой робкий, шею.

Николай Кононов. «Огонь, огня, огню…»

[1051] ;

Кто ушел от нас трагически рано,
не послужит ли теперь камикадзе,
смертоносных птиц упыряя

.

Игорь Бурихин. «Русско-Норвежски-тризное»

[1052] ;

1

<…>
Я слышу, как вокруг дрожат дома,
я по ночам намного лучше слышу.
А вижу хуже, я во мгле сижу,
пишу смолой алмазной по рутине.
Мне страшно. В кабинете, в книг саду
мне жизнь у жалоб голубя противней.
Не с рук творимый в Рюрикову русь
и куликуя

Дмитрия Мамая,

2

Я повторяю по ветрам вопрос —
о то ли мое тело мое, мама?

Виктор Соснора «Anno Iva»

[1053] ;

Костлявясь

, дерево подол приподнимает,   Река иное небо принимает, —
И, не сойдя с ума, не сможешь ты
   Полкосмоса пройти до темноты

Мария Каменкович. «Апостольский, архангельский, небесный…»

[1054] ;

Сентябряцая

и колокольча,вертикально веной трубя,
что ж ты, сердце мое, сердце волчье,
принимаешь любовь на себя?

Александр Кабанов. «Сентябряцая и колокольча…»

[1055] ;

Костлявых волн в себе змея
Хребты и чешую
Плыла реки одна змея
Был дом на берегу

Анри Волохонский. «Дом и река»

[1056] ;

Сводятся сутки
Бесследием суточным,
Ели обуты
В елей атрибуточный,
Ветви ольхи,

Как когтистая мафия,

Хрустнули мхи
Мягкокорочкой вафельной,
Хвои застыли в хвоилистом иле, и
Стыли Илии
В застольном бессилии!

Злобно гюрзая

из зорь Алазании,Я уползаю в туман осязания.

Тимофей Животовский. «Околесица»

[1057] ;

Прочту, от зависти мерзея,
Записки русского купца
О посещении музея
(Суть – Люксембургского дворца).

Дорога дня, царица ночи,

Восходит солнце – а потом
Задремлет стража у обочин,
Когда на диске золотом,
От ядовитости гюрзея,

Змея – движением кольца —

Укажет путь от Колизея
До Люксембургского музея
И Люксембургского дворца…

Тимофей Животовский. «Люксембургский сад»

[1058] ;