Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Слово хромая как эпитет к слову осень в ритмическом единстве строки является прилагательным, однородным членом предложения со словом седая, а в синтаксическом единстве предложения – деепричастием: хромая <…> танцует. В таком контексте слово седая тоже может восприниматься и как прилагательное, и как деепричастие, тем более что оно рифмуется с деепричастием припадая. Синтагма хромая и седая осень в результате инверсии оказывается разорванной глаголом танцует, актуализирующим прочтение слов хромая и седая как деепричастий.

С деепричастием может совпадать фрагмент слова. Например, Ян Сатуновский делит слово на такие части, одна из которых читается и как деепричастие глагола печь:

Я не поэт.
Не печатаюсь с одна тысяча 938 года.
Я вам не нравлюсь.
И, наверное, уже не исправлюсь.
Но я знаю: ваши важные стихи —
это маловажные, неважные стихи.
Их печатают, печатают, печа

…Так покладу я вам копыта на плеча.

Ян Сатуновский. «Я не поэт…»

[1028].

Слово мня у Всеволода Некрасова – и деепричастие, в контексте возможное как от глагола мнить, так и от глагола мять, и редуцированное местоимение меня винительного падежа:

мня мня
себя себя
идя идя
видя видя
сидя сидя
судя судя
живя живя
пиша пиша

и постоянно

постоянно
отстаивая
свою ю

чтоб не сказать

свое ё

Всеволод Некрасов. «мня мня…»

[1029].

В ряду деепричастий идя, видя, сидя, судя, живя, пиша, отстаивая местоимение себя тоже оказывается выразительно похожим на деепричастие.

Неологизм Сергея Бирюкова небоплача можно понимать и как существительное (сращение сочетания небо плача), и как деепричастие, зависимое от глагола уставиться:

отодвинуть в сторону лист бумаги
уйти из сна
лицо подставить удару влаги
из окна
поверить внезапно в чистую небыль —
удача
и уставиться в дольнее небо —
небоплача

Сергей Бирюков. «отодвинуть в сторону лист бумаги…»

[1030].

Во многих контекстах встречается омонимическое сталкивание наречия зря ‘напрасно’ с архаическим деепричастием (бывшим причастием) зря ‘видя, наблюдая’, при этом происходит реэтимологизация наречия.

Исследование, выполненное Сандрой Бирцер, показало, что смысловая связь между наречием и деепричастием основана на семантическом компоненте ‘праздное смотрение’, при этом «в ХVIII веке уже нельзя найти примеров, где форма зря колеблется между функциями деепричастия и наречия» (Бирцер 2010: 153).

Рассмотрим примеры из современной поэзии.

Сергей Бирюков эксплицирует двусмысленность слова зря в стихотворении о расхождении графики с фонетикой. Всё стихотворение представляет собой метаязыковое высказывание:

мы говорим Е
получается И
мы говорим О
получается А
мы говорим Ы
получается И
уж не говоря
что Ю – У
а Я – А
мы говорим
зря-а-а
(в двух смыслах)

Сергей Бирюков. «мы говорим Е…»

[1031].

В другом тексте Бирюкова деепричастия нет, но оно подразумевается в конструкции смотрел <…> зря, а наречие зря подкреплено синонимом бестолку.

И в воскресенье
я смотрел на полумесяц,
все бестолку, все зря

,все шло к финалу
в дебрях декабря.
Но что за слово
бредило-бродило
под цифрой
польского календаря?..

Сергей Бирюков. «Я думаю, его звали Циприан Норвид…»

[1032].

Алексей Корецкий противопоставляет глаголу зреть деепричастие, помещая между ними союз но:

Зрят, но зря

: впритык не различаютднесь часов закатных от рассветных.
Травы из семейства красноцветных
здесь преобладают.

Алексей Корецкий. «Зрят, но зря: впритык не различают…»

[1033].

Гали-Дана Зингер создает контекст, в котором не только есть строки с этимологическим повтором зрения субъектив / дан мне вовсе не зря, но и появление в тексте уступительной частицы хотя предваряется деепричастием хотя: