Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Так загляни на дно бутылке
и жало ощути в затылке.
Мы все в уютной расправилке,
тихи, милы и хороши,
раскинув крылышком души,
лежим в тиши

Владимир Строчков. «Insecta Poeta Dioica»*

[1105] ;

тебя кляня но не любя
бутылке горло теребя
сегодня выпью за тебя
веселой белой
и будет пьянь моя светла
как пар выходит из котла
как та подруга без весла
что песни пела

Давид Паташинский. «ты будешь чист но не спасти…»

[1106] ;

В кресле шатучем, руки на ручки,
В пледе – как в отпуску,
Ежася от мороза,
От щиколоток до скул,
Как два дня до получки,
Вся я себе заноза.

Так балерина обидна пачке

.Содержимое оболочке.
И как воздух из недер шара,
Выпускает себя душаа.

Мария Степанова. «В кресле шатучем, руки на ручки…»

[1107] ;

кы-кё-кя-ке, как сказала галка —
только в том ли порядке, и так всегда
речи любого мгновенья жалко;
точками беглой мути стынет вода,
и отраженье ворон, и стволов, и веток
золотом невесомым обведено —
как не глядишь, а знаешь, кто против света
гордо сидит и снегу глядит в окно

Василий Бородин. «кы-кё-кя-ке, как сказала галка…»

[1108] ;

иду по пояс морю
по мелколесью солнца и тумана
печёт и леденит, водица слабой соли
не дует, не течёт; стоит, как в чашке,
безветрие на солнечном просторе
де-факто тишина – гроза де-юре
барометры показывают бурю,
но бури нет; иду по пояс морю

,разблёскивая мелкий свет ладонью

вот так идёшь-идёшь по мелководью

вдруг бух – фарватер.

Ксения Букша. «вот так идёшь-идёшь… »

[1109] ;

Тут нет любви, но есть её приметы:
примятая неправильно трава
и мятный запах вкусной сигареты,
подброшенный траве

позавчера.

Виталий Кальпиди. «Римейк-6 О. Мандельштам»

[1110].

Рассмотрим последний пример. Нормативным сочетанием было бы брошенный в траву. Глагол подбросить в норме управляет дательным падежом адресата: подбросить кому-то. Значит, в этом контексте актантному сдвигу подверглась не грамматическая, а семантическая валентность глагола. Глагол подбросить содержит в своем значении компонент ‘со скрытой целью’, а так как здесь эта цель скрыта от травы, то причастие подброшенный усиливает эффект одушевления травы, который создается дательным падежом. В этом тексте деформирована семантическая валентность не только рецепиента, но и объекта: траве подбросили не сигарету, а ее запах. Мотив следа очень характерен для современной поэзии вообще и для Виталия Кальпиди в частности.

В художественной системе Кальпиди человек и природа сливаются, или, говоря словами А. К. Жолковского о Пастернаке, происходит «рассредоточение субъекта в окружающем» (Жолковский 2005: 500). Кальпиди обычно изображает это рассредоточение как любовь и смерть в их архетипической изоморфности.

Если в предыдущих примерах одушевляется адресат, то в следующих – субъект действия или состояния:

Тебе

буксир с Невы сигналил басом,тебе Ростральные колонны розовели,
тебе чинился Лейтенанта Шмидта,
тобой используемый в общем редко, мост.
Тебе кружили яхты левым галсом,
тебе сверкали влажные тоннели,
тебе Мечети голубела митра,
и Петропавловка вставала в полный рост.

Татьяна Алфёрова. «Спектакль»

[1111] ;