Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

 Увы, давно… Точней – давным-давно
 За станцией, за озером, за радугой
 Ходили в офицерское кино,
 Обедали на скатерти залатанной.
 Во времена каникулярных дач,
 Теперь – невероятных дешевизною,
 Писали письма, надували мяч,
 Бродили земляничною отчизною

…

Татьяна Бек. «Моей родне»

[1179].

Анна Вежбицка так описывает творительный места или пересекаемого пространства типа он шел лесом:

В русском языке место действия может быть упомянуто, охарактеризовано в целом (чтобы показать, какого рода это место), но оно не помещается в фокус внимания и не идентифицируется. Место передвижения не имеет самостоятельного интереса для говорящего – он «пользуется» им только как способом охарактеризовать действие (Вежбицка 2011: 282).

Необычное обозначение среды передвижения в приведенных примерах как раз привлекает внимание к этой среде. Иногда в текстах имеются и дополнительные средства привлечения внимания. Например, у Сергея Бирюкова повтор она убегала снегом / и снегом; у Марии Каменкович в риторическом обращении к саду замена слова сад местоимением тобой (убегали тобой). В результате, конечно, творительный падеж места совсем не «затушевывает дискретную и индивидуальную природу тех мест, которые он называет» (Вежбицка 2011: 283).

У Али Кудряшевой важен глагол гуляем, у Татьяны Бек – бродили: нормативные сочетания типа идти лесом, берегом моря предусматривают цель перемещения в другое место (идти куда-то), а глаголы гулять, бродить не имеют значения цели. В перечислительном ряду фонарями, дождями, парками содержатся синтаксически, но не семантически однородные компоненты. Конкретизация перечисляемого противоречит и такой закономерности:

Поскольку русский творительный места затушевывает дискретную и индивидуальную природу тех мест, которые он называет, и поскольку он представляет их скорее как качества, чем как предметы (сущности), то естественно, что существительные, называющие дискретные (и определенные) объекты, неуместны в конструкции с указанным значением (Вежбицка 2011: 283–284).

Слово дождями в примере из стихов А. Кудряшевой указывает, конечно, не на место, а на сопутствующее обстоятельство и употребляется как творительный времени. Но и творительный времени здесь тоже представляет собой аномалию: «фактически эта форма [творительный времени типа весной, утром. – Л. З.] присуща только названиям времен года и частей дня» (Вежбицка 2011: 284).

Творительный места во многих примерах, приведенных выше, можно считать архаичным.

Н. Михайлов указывает на ограничения в современном употреблении творительного места (траектории, пространства):

ТП [творительный падеж. – Л. З.] не используется для обозначения ‘траектории’ в тех случаях, если маршрут не задан субъектом действия, а предопределен топографическими чертами местности (Rakhilina, Tribushinina 2011: 148). Именно поэтому не свойственны современному языку такие выражения, как плыть рекой или идти улицей. Кроме того, ТП должен сочетаться с глаголом, обозначающим целенаправленное движение: возможно употребление идти лесом (то есть ‘передвигаться через лес по фиксированной траектории к определенному пункту назначения’), но не гулять лесом (Михайлов 2012: 197) .