Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Когда возвернёшься из страшных сибирь
в залитое городом – Господи, душно —
кого ты здесь встретишь, скажи? Как срубил
заветное, яблонь. Кому ты здесь душу?

Анджей Иконников-Галицкий. «Когда возвернёшься из страшных сибирь…»

[415].

Употребление антропонимов в переносных предметных значениях тоже способствует плюрализации:

не увозили в марусях
катюшами

не оглушаличто же я бедный боюсь их
девически слабых имен
чьи звуковые скорлупы
флотилии чьих полушарий
вниз по теченью плывут
по державинской речке времен

Виктор Кривулин. «По течению песни»

[416].

Особая экспрессия создается абсурдными сочетаниями звуков и соответствующих им букв:

В астральном плане: борьба добрил с темными силами Зла,
и Роза Мира за край Курил ползет и уже сползла.
Ползут полотна Гойй

и Утрилл, кредит и объем продаж.За край сползает святой Кирилл, Мефодий тоже; туда ж —
кефир мелодий, рассол марин, соус тартар гобелен;
Рим расползается и Турин; ползет плащаница. Тлен.
Плесень Сыра. Лишай. Грибок. Ссохшийся майонез.
Дежурное блюдо Гибель Богов с прокисшей лапшой словес…

Владимир Строчков. «Жанровое многообразие на смерть автора в рамках постмодернистской парадигмы»

[417].

Аномальная сочетаемость форм числа

Во многих текстах встречается аграмматизм числовых форм. Нескоординированность подлежащего и сказуемого может указывать на абсурдность этикетных форм числа при употреблении местоимения вы, адресованного одному человеку:

А Галатея: «Руки прочь!»
Вы стар и некрасив

собою,А впрочем, я пройтись не прочь
Пусть даже с Вами мостовою

Михаил Крепс. «Русский Пигмалион»

[418] ;

Моха чёрная летела
выше прочей мелюзги.
Утомилася и села
на высоком берегу.
<…>
«Вот какая вы большая

! —говорили мужики. —
Мы вас очень уважаем
за величественный рост.

Сколько скушали компосту!

Сколько съели мармелад!
Хорошо, что вас немного!
Хорошо, что вы одна!

Александр Левин. «Моха и Поселяне»

[419].

В следующем контексте несогласованность каждого из подлежащих со сказуемым сидят можно понимать двояко: как стилизацию под архаическое социально-этикетное просторечие (употребление «множественного числа общественного неравенства» – Есперсен 1958: 223) и как синтаксически опережающее обобщение всех подлежащих одним сказуемым:

Михаил Юрьич сидят

за столом.Александр Сергеич сидят за столом.
Марина Иванна сидят за столом.
Анна Андревна сидят за столом.
Осип Эмильич сидят за столом.
<…>
Михаил Юрьич щиплет ус.
Александр Сергеич в бакенбарды врос.
Марина Иванна курит «Беломор».
Анна Андревна рукой подперлась.
Осип Эмильич корочку жует.

Александр Крестинский. «В ночь на 1991 год»

[420] ;

Лев Лосев пародирует «докторское мы»:

Вот мы

лежим. Нам плохо. Мы больной.Душа живет под форточкой отдельно.
Под нами не обычная постель, но
тюфяк-тухляк, больничный перегной.

Чем я, больной, так неприятен мне,

так это тем, что он такой неряха:
на морде пятна супа, пятна страха
и пятна черт чего на простыне.

Лев Лосев. «Местоимения»

[421].