Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

он – кремень из непращи
он – ремень из непроще
в нём тебе мы не прощаю
потому что не хотят
громким голосом кричат
приходите тётя мама
нашу лодку раскачать
потому что потому
что кончается на у
на углу проспект Науки
и Гражданского уму
будет горе мы поплачем
и поборемся мы с ней

Гали-Дана Зингер. «он – кремень из непращи…»

[428].

Иногда к архаическому местоимению первого лица единственного числа аз присоединяется окончание множественного числа:

мы не нем цы
не мы нем цы
шерстью крыты
их младенцы
<…>
мы не мы ты
мы не мы же
в роще мирты
сплю и вижу

за ме жа ми

я зы ка мы
медвежами
музыками

мы не áзы

мы не сразу

Мария Степанова. «мы не нем цы…» / «Война зверей и животных»

[429] ;

Сгинь, насмешник толстопузый!!.
Музы-узницы! Сезам!
Азы

сбрасывают узы!Исцелися сам!..

Игорь Лощилов. «Стихи во здравие академии зауми»

[430].

У Гали-Даны Зингер есть текст, в котором местоимение аз не только приобретает окончание множественного числа, но оно же читается и как название первой буквы алфавита, и как слово азы – ‘основы, начала чего-либо’:

логический мир «тот свет»
отличает
офсет
имеем лево – песнь заводим
имеем право – ревизскую сказку сказываем
пердит наш мыловаренный заводик
пропало наше прачешное предприятие
азы воем

: буки! ведь и буки у нас всесчётные.
зеваем над ними
аж скулы сводит

Гали-Дана Зингер. «Старая сказочница»

[431].

В стихотворении Владимира Строчкова «Записки на рукавах кимоно (из черновиков Тосё)»[432] имеется тотальная раскоординированность в числе подлежащих со сказуемыми:

любованье на девиц
мастера Утамаро[433]
поражает удивить
кистью тонкой как перо

мы смотрел

из всех внутрикак рисует Хокусай[434]
что от зависти умри
или локти покусай

я читали

каковохайку на какэмоно[435]
слезы мокрым рукавом
утирали кимоно

благородный господин

полон чувств как водоем
мы пришли вполне один
а ушел весьма вдвоем

полны благородных чувств

много боле чем на треть
я пошли после искусств
на природу посмотреть

распускаются на миг

дивной сакуры цветы
а из вечности на них
смотрит Фудзи с высоты

осмотрев венец искусств

я решили в знак Пути
в подношенье многих чувств
восхождение взойти

у подножия внизу

однородный глинозем
мы улитка и ползу
я устали но ползем[436]

по Пути что состоял

из ничтожества шажков
сном из многих одеял
сшитых множеством стежков

очевидно до седин

так ползти и будем я
незавидный господин
одинокий как семья[437]

чтоб на крайней высоте

там где некуда идти
скромной чашечкой сакэ
завершить конец Пути

Владимир Строчков. «Записки на рукавах кимоно из черновиков Тосё»

[438].

Идея этой грамматической игры оказывается основанной на весьма серьезной рефлексии Строчкова над психологией и социальностью. Автор так комментирует это стихотворение: