Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

притерт горизонт и другими людьми
на улице будень

придуман подробныйобъем головы арендует внутри
не я а неведомый разум подводный
невидимый нам обитатель на дне
которому там расскажи обо мне

Алексей Цветков. «притерт горизонт и другими людьми…»

[478] ;

там тундра с вороной и горький ельник
мельтешат по дороге в военную часть,
там двое влюблённых катят в штаб
на резком автомобиле в объятиях круглых
(ревность метит их крестиком), но… ухаб! —
их рефлексы сжались, словно эры в угле.
Ай, вместо крестика – обидная каракуля

!Из ворот собачка летит, кипя, как плевок.
Съехала на бок папаха из каракуля.
Хлопая дверцей, краля выходит, не чуя ног.

Алексей Парщиков. «Ревность»

[479] ;

Дорогая, нельзя, заплати, а потом и поедешь,
звонкой санкой

скользя по глубокой прозрачной судьбе,только дождь, морося, произносит единственный идиш,
и сухая слеза возвращается в губы тебе.

Давид Паташинский. «развитие темы»

[480] ;

Гертруда ты моя седая,
зачем ты плачешь у костра?
Слепая ножница

остра,тугое горло угадая.

Давид Паташинский. «Гертруда ты моя седая…»

[481] ;

беспокойство – подрагиванье магнитных брусков
боль затупилась но крича срезал ещё угол
я держу твои пальцы во рту чтоб кольцо стало узко
я дышу с таким звуком будто наступают на кукол
усни уясни я спорю с левшой пока ты с ним
посмотри в меня падай все нью-йорки во мне
я клеймлю тебе спину губами и в клейме сгинул
точка зрения начинающая зачёркиванье
я тебя _ я гожусь в отцы нашей лжи
я давлю что-то веком а она множится множится
я подумываю о само_ собой но безнадёжно жив
одинокий как _ как й как ножница

Михаил Котов. «Водораздел»

[482] ;

веселым хлопотом

как старое кинотемнеет память мне но помнит тело
давно уже   давно пора   давно
моя ж ты радость все кричат поналетело

Александр Месропян. «поналетели тут кричат как дураки…»

[483] ;

В таких случаях нарушение нормы связано и с категорией рода, которая не выражена во множественном числе, и потому любой выбор формы единственного числа оказывается аномальным.

В первом контексте сочетание две штаны можно соотнести с нормативным оборотом двое штанов, но авторское аграмматичное словоупотребление позволяет толковать конструкцию двояко, так как слово штаны в норме указывает и на единичный предмет, состоящий из двух частей, и на любое количество соответствующих предметов.

В стихотворении Михаила Котова образ одиночества усиливается семантической абсурдностью формы ножница: ножницы исправны и функциональны только тогда, когда сохраняется их целостность. Кроме того, выразительность сравнения мотивирована филологически: звук [j], обозначаемый буквой «й», занимает изолированную позицию в фонетической системе русского языка: он пограничен между согласными и гласными, является единственным среднеязычным звуком, находится вне корреляции не только по звонкости-глухости, что типично для сонантов, но и по твердости-мягкости.

Во многих случаях аномалии форм числа, не соответствующих нормативному употреблению только в единственном или только во множественном числе, сопровождаются дефразеологизацией и деадвербиализацией языковых единиц: