Грамматика кино. Курс по истории и теории кинематографа для начинающих

Расстояние от камеры до моста настолько велико, что вы, как зритель, поначалу даже не сможете сказать, что вообще там происходит. Может, кого-то вешают. И ваше предположение может оказаться верным, ведь сейчас вовсю идет война. Но здесь нет музыки, которая способна подсказать вам нужные эмоции. Слышно лишь только зловещее уханье совы.

К тому же действие, судя по всему, происходит зимой. Зима – это сезон смерти. Деревья стоят без листьев. Туман поднимается со дна реки. Прошу вас вернуться к названию оригинального рассказа и остановиться на слове «случай». Более нейтральное слово в данной ситуации сложно найти. «Событие» наверняка не подошло для Бирса в 1890-м. Случай же отказывается от осуждения происходящего. В нем нет «трагедии» или намека на то, что творится нечто из ряда вон. Это только случай в военное время. А слово лишь предлагает вам перестать жалеть человека, которого собираются повесить. Это, конечно же, будет нелегко.

Веревка и доска

На отметке 2:32 мы видим сержанта, идущего к центру моста с веревкой. Если раньше нам только казалось, что мы можем стать свидетелями повешения, то теперь наши догадки полностью подтвердились. Мельком мы замечаем нечто напоминающее доску, простирающуюся над ручьем.

Назад к дальнему плану

На отметке 2:50 камера снова отъезжает назад, демонстрируя нам дальний план. Складывается ощущение, что режиссер не хочет, чтобы вас захлестнули эмоции от увиденного. Каждый дальний план призывает зрителя оставаться нейтральным, забыв о жалости или симпатии. В этом кадре мы едва можем различить фигуры пары военных, которые ведут мужчину в белой рубашке к доске в центре моста. Про дальний план мы с вами говорили в Главе 1.

Крупный план Пейтона Фаркуара

Этот крупный план на отметке 3:00 показывает нам лицо Фаркуара, которое не искажает страдание от осознания своего печального конца. Честно говоря, он кажется рассеянным и довольно равнодушным к происходящему. Мы можем подойти ближе, и Энрико еще даст нам такой шанс. Опять же напоминаю, что в Главе 1 мы подробно рассматривали взаимосвязь между планами и их значениями.

Щелчок, узел, руки

На отметке 3:10 сержант натягивает веревку через поперечную балку с громким щелчком, который мы слышим в момент склейки. Комбинация звука и смены кадра добавляет сцене грубости и резкости. Нет сомнений в том, что звук добавляли уже в процессе постпродакшена (Глава 17), хотя я не знаю, каким образом это можно было сделать в 1960-е.

Затем сержант делает петлю на веревке и туго натягивает ее. Нижний план, снятый широкоугольным объективом (Глава 2), показывает, как сержант безразлично поправляет петлю и тянет за веревку, чтобы проверить прочность конструкции. Все это делается очень размеренно. Спешки нет. Широкоугольная оптика кадра делает руки сержанта неимоверно большими. Это одно из первых преувеличений среди многих других, использованных в повествовании. Самым первым был усиленный звук щелчка от веревки.

Матч-кат

На отметке 3:25 идет склейка «совпадающих» кадров того, как сержант тянет веревку. Подробнее о матч-катах смотрите в Главе 6.

Возвращаемся к комплексному общему плану

Теперь Энрико переходит к общему плану на уровне глаз, в котором мы видим солдат. Они держат Фаркуара и ведут его к концу перекладины. Офицер наступает на конец этой доски, чтобы та не ухнула вниз. Все это делается без единого слова и деловито, будто эти люди проделывали эту процедуру много раз. Повешения превратились в рутину. Детали или метод не обсуждаются, неопределенности просто не существует. Процесс сколь механичен, столь и неизбежен.

Петля на шее

Еще один крупный план Фаркуара (3:50). В кадр попадают руки, набрасывающие на его шею петлю, которую затем затягивают. Сам приговоренный продолжает оставаться безучастным и не выказывает эмоций.

От первого лица

Сейчас Фаркуар озирается по сторонам (4:15). Он смотрит вниз на текущий ручей. Глядит на солдат через реку, что стоят по стойке смирно на дальнем берегу. Такое чувство, будто мыслями он где-то далеко. Для подробного рассмотрения съемки от первого лица вернитесь к Главе 6. Хотя здесь камера идет на ухищрение, приближая солдат. Такой ракурс и приближение стоящему на перекладине Фаркуару были бы недоступны.

Связанный

5:15. В кадр попадает солдат, который связывает ноги и лодыжки Фаркуара веревками. Руки Фаркуара уже связаны за спиной. Таким образом, солдаты ничего не упускают из виду. Даже если веревка оборвется (что маловероятно), Фаркуар наверняка утонет в ручье, потому что со связанными конечностями он не сможет выплыть на поверхность.

Снова отступаем

И снова камера переключается на дальний план. В этот раз камера поднимается над долиной (5:25). Все предметы в фокусе – от долины до моста. Человеческий глаз не может держать все детали переднего и заднего планов в таком фокусе. Еще один пример искажения, которое получается благодаря широкоугольному объективу (Глава 2).