Грамматика кино. Курс по истории и теории кинематографа для начинающих

Вам придется привыкнуть к такому типу повествования, поскольку уследить за переплетениями сюжета бывает крайне сложно. В какой-то момент в них можно попросту запутаться. В этом и заключались намерения Иньярриту. Режиссеру хотелось показать не только случайность происходящих в жизни событий, но и то, как судьбы совершенно разных людей могут переплетаться и иметь связь между собой. Октавио – бедняк, а Дэниэл и Валерия ни в чем себе не отказывают. Валерия и вовсе красивая, успешная модель – по крайней мере, была ею, пока не потеряла ногу. Эль Чиво – наемный убийца. Вот вам и карты в руки.

В 2006 году Иньярриту снял еще одну запутанную историю – «Вавилон». В этот раз между собой переплетаются 4 сюжетные ветки, снова завязанные на трагедии. Место действия достаточно обширное – от Мехико до Японии. Как предположил кинокритик Сэм Ратледж, общение – или его отсутствие – является связующим звеном для всех этих историй.

Нищий марокканский пастух совершает неосторожный выстрел из винтовки в проезжающий автобус с туристами, нанося серьезные ранения одной из пассажирок. Ее муж не может вызвать скорую помощь, чтобы как-то помочь своей жене. Другая история переносит нас в Токио, и вот мы видим глухую девочку-подростка, которая абсолютно раздавлена горем – ее мать покончила с собой. Затем оказывается, что именно ее отец подарил пастуху ту самую несчастную винтовку.

Иньярриту делал подобное и раньше. В 2003 году он снял картину «21 грамм», в которой снова отработал схему с тремя пересекающимися историями, связанными благодаря трагической автокатастрофе, как и в фильме «Сука-любовь». Режиссер явно любит работать с объемными холстами. Похоже, что наличия одной истории в киноленте для него было недостаточно. Однако в 2009 году ему удалось выдать миру фильм «Бьютифул» с Хавьером Бардемом в главной роли, который концентрировался на одной истории – мелкий мошенник узнает, что его очень быстро убивает неизлечимая болезнь, и это полностью меняет его взгляд на этот мир.

Еще два запутанных проекта, чьи истории значительно лучше интегрированы в общий сюжет (если, конечно, интеграция – это плюс, в чем я не всегда уверен): «Столкновение» (2004) режиссера Пола Хаггиса и «Потустороннее» (2010) Клинта Иствуда. Истории в фильме Хаггиса более тесно связаны с правоохранительными органами, полицией, угонщиками машин и наркоманами. Картина Иствуда тем временем является максимально сосредоточенной на людях, столкнувшихся со смертью, и на поиске ответов на нерешенные вопросы.

Вы сами решаете, какой тип повествования более приятный или содержит больше смысла – случайный и разбросанный, встречающийся в лентах Иньярриту, или более проработанный, как в случае с работами Хаггиса и Иствуда. Как по мне, каждый из этих вариантов имеет право на существование.

Флешбэк и наоборот

Последние годы многие режиссеры и монтажеры испытывают некую привязанность к одному стилю монтажа. Вы наверняка такое видели, когда склейки то и дело по нескольку раз перекидывают зрителя назад во времени (флешбэк) или вперед (флешфорвард), затем возвращаясь к героям в настоящее, чтобы продолжить повествование.

Результат часто получается противоречивым, однако обычно к концу все начинает вставать на свои места. Иногда скачки во времени могут стать средством для показа значительного контраста в отношениях людей или дают понять некоторые причинно-следственные связи. Возможно, это было мотивацией Дерека Сиенфрэнса, когда он снимал свой фильм «Валентинка» (2010) с Райаном Гослингом, завязанный на событиях прошлого и настоящего.

Тишина

Вы не поверите, но тишина нередко становится мощным инструментом для структуры фильма. Представим себе сцену, в которой должен быть громкий звук, скажем, взрыв, однако вместо этого мы не слышим ничего. Ни музыки, ни звуковых эффектов.

Альфред Хичкок не только задействовал культовый саундтрек в своем классическом триллере «Птицы», но и на монтаже превратил некоторые из самых драматических и страшных сцен в безмолвно сменяющийся видеоряд. В картине «Старикам тут не место» братьев Коэн музыкальное сопровождение сведено к минимуму. Во многих важных эпизодах вообще нет никаких звуков. Вот что писал об этом акустическом приеме Деннис Лим из «Нью-Йорк Таймс»: