Грань безумия

– Но почему вы не сказали мне об этом? Почему говорили о галлюцинациях?

Доктор развел руками.

– Во-первых, надо было убедиться, что это и правда не галлюцинации. Потому и послал понаблюдать за вами своего сотрудника. Во-вторых, не всегда эффект стабилен, он может постепенно ослабеть и пропасть. В этом случае зачем мне вас тревожить?

Несмотря на фантастичность, слова доктора звучали логично и убедительно. Но чего-то не хватало. Была какая-то пустота, недосказанность.

– Хорошо. А что было со мной на платформе? И почему вы именно после этого позвали меня?

Доктор стал очень серьёзным. С отчетливым стуком положил на стол ручку.

– Вы очень умны. Именно поэтому я и решил поговорить подробнее. И сделать очень интересное предложение. На платформе вы почувствовали присутствие. Не знаю, как еще это назвать. Чтобы вы поняли, о чём идёт речь, я должен вам кое-что объяснить. У вас есть время?

Есть ли у меня время? Только что я узнал, что могу видеть грёбаное городское фэнтези. Конечно, у меня есть время.

Я молча кивнул.

Корженёв посмотрел на меня с уважительным удивлением.

Ну, а что мне оставалось делать – биться в истерике?

Он встал из-за стола, открыл дверь.

– Меня нет. Да. Ни для кого.

Достал из шкафчика два стакана и бутылку хорошего виски. Разлил понемногу. Для поддержания разговора и чтобы обозначить неформальность, не больше.

Кивнул:

– Пейте.

Сам сделал маленький глоток.

– Я занимаюсь исследованием Изнанки уже много лет. Предваряя ваш вопрос: нет, я не умею видеть её так, как вы. Но есть определенные места и предметы, с помощью которых можно попасть в эту область реальности, вступить в контакт с её обитателями. Таких людей, как я, немного. Большинство из нас знает друг друга, мы обмениваемся информацией, порой даже ведём что-то вроде торговли с существами Изнанки. Большинство из них совершенно равнодушны к тому, что происходит в нашем мире. Есть те, кто похож на меня, с ними мы и торгуем, и другие… дела ведем. А есть существа, чья природа настолько далека и страшна, что столкновение с ними смертельно опасно. Нечто вроде легендарных акул-людоедов, которые, один раз попробовав человеческого мяса, будут всю жизнь охотиться на людей. Вот, как раз таких «белых акул» вы и почувствовали на платформе.

Теперь уже я глотнул виски. Разом и до дна.

Корженёв продолжал:

– Мне нужен человек с вашими способностями. Который сопровождал бы меня и вовремя предупредил об опасности. Сам я, увы, такими способностями не обладаю.

Помолчал. Наклонил тяжёлый стакан, посмотрел, как переливается виски.

– Плачу хорошо.

Почему я не задал ему хоть один из вопросов, что крутились в голове?

* * *

Поначалу Корженёв звонил сам. Я приезжал к служебному входу института, садился во внедорожник BMW, за рулем которого всегда был молчаливый сотрудник – я называл его Неприметным, и мы ехали туда, куда говорил доктор.

Хорошо помню первую поездку.

Мы остановились на Малой Ордынке, и Корженёв пошел к обшарпанной арке, ведущей во дворы. Из прохладной темноты выкатился красный мяч.

Доктор остановил его носком мягкого замшевого мокасина. Толкнул обратно.

– Идём. Нас уже ждут. И, пожалуйста, не разговаривайте с мальчиком.

– С каким мальчиком?

Но Корженёв уже скрылся в тени.

Маленький, залитый августовским солнцем двор. Рядом с песочницей мальчик стучит мячом. Увидел меня, улыбнулся.

– Ловите, дядя!

– Не берите мяч, – резко бросает Корженёв.

Я спешу за ним, на лице мальчика разочарование.

Доктор уже поднимается по ступенькам, тянет на себя тяжелую деревянную дверь.

За ней оказался гигантский зал, в дальнем конце которого широкая лестница поднималась к опоясывающему зал балкону. На балкон выходили три двери.

– Нам налево, – говорит Корженёв. – Здесь я всегда занимаю левый кабинет. Подождите меня, пожалуйста, тут, – просит он, когда мы подходим к двери, – если появятся ощущения, похожие на те, что вы испытали на платформе, стучите изо всех сил.

Он выходит спустя полчаса, в руках тяжелый на вид потертый коричневый портфель.

Мягко закрывает дверь, и мне слышится за ней детский плач.

Уже в машине спрашиваю:

– А если бы я заговорил с мальчиком?

– Вы бы не вернулись, – коротко отвечает Корженёв, а Неприметный мерзко улыбается.

* * *

Постепенно Корженёв перестал интересоваться моими планами заранее. Просто присылал машину.

Он все больше погружался в себя и, кажется, все сильнее нервничал. Теперь он не оставлял меня за дверями и просил быть как можно ближе.

За столиком летнего кафе он едва слышно разговаривал о чём-то с человеком в льняном костюме кремового цвета, чьи глаза состояли из мелких кристаллов, а зубы отливали голубым. Но никто кроме меня не видел этого. Я сидел за соседним столиком и пил кофе без кофеина.

Слышал лишь отдельные слова.

– Сердце леса…

– Ты же понимаешь, что ищущие…

– …старая библиотека закрыта…

– …да, но Читатель там…

Льняной костюм резко шикнул.

– Я и так слишком долго с тобой говорю. Ты не найдёшь посредника.

И тут я забеспокоился. Что-то не так. Тяжело дышать, ноги слабые, как в первый день после реанимации.