Гранат и Омела (СИ)

Авалон видела испарину на его лбу, вздутые вены, сведенные в напряжении брови и морщинку у уголка губы, — тело Дамиана кричало о том, что он испытывает боль.

— Тебе лучше отдохнуть, — сказала она, отрывая еще один лоскут.

— Я должен помочь, — упрямо возразил он, придерживаясь за седло.

Бас стащил с себя плащ и протянул ему.

— Вид, конечно, заманчивый, но лучше не стращай, mi corazon, — Он обворожительно улыбнулся.

Дамиан вздрогнул, и его лицо перекосило от негодования. Кажется, он собирался резко отказаться, но потом по-злому выхватил плащ из рук Баса и поспешно накинул на плечи, сокрыв наготу. Авалон успела оглядеть его закаленное боями тело совсем не врачебным взглядом. Щеки ее вспыхнули, и она, смутившись, опустила взгляд. Краем глаза она видела, что Дамиан, придерживаясь за лошадь, отправился в сторону подлеска.

— Пресвятая Мать, мне надо было стать храмовником, — хмыкнув, сказал Бас.

Мгновение назад Авалон испытывала ужас и страх, а сейчас, после слов Баса, ощутила внутри себя растущий радужный пузырек эмоций.

— Ты? Храмовник? Тогда нас точно всех убьют, — фыркнула она со странной веселостью, которая совершенно не подходила моменту.

— Ничего ты не понимаешь в истинной вере, — криво улыбнувшись, Бас театрально закатил глаза.

Авалон вдруг почувствовала, как пузырек эмоций лопается, уничтожая скопившееся нервное напряжение — она была безмерно благодарна Басу за попытку отвлечь ее. Встряхнувшись, она заставила себя сконцентрироваться на помощи. Отдав Басу большую часть лоскутов для травуа, себе она оставила три: одним туго обмотала живот Вареса, а два других приберегла для Хорхе. Бас отправился вслед за Дамианом. А Авалон, убедившись, что капитан дышит, прикоснулась к его телу и тут же отдернула руку — кожа пылала. Достав из сумы плотно закупоренную баночку с маковым соком и глиняную ступку для толчения трав, она расставила все на траве. Смешав в ступке сок и воду в нужной пропорции, Авалон осторожно приподняла голову Вареса и влила жидкость ему в рот. Он судорожно сглотнул ее, не приходя в себя. Намешав еще одну порцию, Авалон, стараясь не пролить, дошла до Хорхе и протянула ступку ему.

— Не больше двух глотков, — предупредила она.

Хорхе послушно выполнил ее распоряжение и вытер губы рукавом изгаженного дублета. Возможно, будь на нем доспех, падение не закончилось бы столь плачевно, но они убегали в спешке, не желая привлекать к себе внимание.

Столкнувшись с Хорхе в темноте коридора, Авалон и вовсе решила, что их побегу конец. Однако вместо того, чтобы арестовать их с Басом, Хорхе внезапно собрался с ними, сказав, что давал клятву беречь королевскую семью, а раз королева находится под охраной дворцовой стражи, его прямая обязанность охранять ее кузена. Авалон до последнего думала, что он обманет их, схватит и отведет к Каталине, но, похоже, Хорхе говорил правду. И все же парочка подозрений не оставляли ее пыткий разум, пытавшийся понять взаимосвязь лояльности Хорхе именно к Басу.

К реальности ее вернул топот копыт. Сердце екнуло от испуга. Авалон выглянула из-за туши коня. Занимался рассвет, его блики бежали по реке, и в этом свете она с легкостью узнала знакомое лицо. Двое всадников приблизились на взмыленных конях, устало сползли с седел. Авалон удивленно поняла, что узнает и второго человека — храмовник, который соединял их с Дамианом узами липового брака и которому она помогала прятаться от монстров. Измотанный и уставший, он выглядел намного старее, чем в день свадьбы. Оглядев место бойни слепыми глазами, Элеонора недовольно поморщилась.

— Власть теней крепнет, отравляет. Они еще вернутся.

Храмовник положил руку ей на плечо, но не успел ничего сказать, потому что подошли Дамиан с Басом. Авалон не стала следить, как все обмениваются переживаниями, а сосредоточилась на создании лубка для Хорхе. Найдя две половины копья, она отломила наконечник и использовала древко для фиксации сломанной ноги. Когда она закрепила оставшимися лоскутами каркас лубка, Хорхе сдавленно выдохнул и поморщился.

— Какой из меня воин со сломанной ногой? — пробурчал он недовольно.

Авалон нагнулась и потянула гвардейца на себя. Он нехотя поддался и помог ей, оттолкнувшись другой ногой и рукой от туши коня. Авалон охнула, когда часть веса Хорхе опустилась ей на плечи — она была ниже него и, подхватив его под мышками, оказалась практически в роли клюки.

— Живой, — выдавила она убежденно.

Вместе они дошли до места, где валялся Варес и столпились остальные. Дамиан и Бас усердно трудились, закрепляя травуа к лошадям, а Симеон, сняв с плеч Элеоноры плащ, накидывал на него мокрую траву для мягкости. Оставив Хорхе стоять, прислонившись к коню, Авалон стала помогать Симеону. Элеонора же, точно соляное изваяние, застыла на одном месте и глядела вдаль.