Гранд-отель «Европа»

Массовый туризм обошел Геную стороной, и я понимал почему. Городу есть что предложить гостям, но в нем нет какой-то одной достопримечательности, которой всякий путеводитель присваивает три звезды, такой как Пизанская башня, мост Риальто, Колизей или «Давид» Микеланджело, достопримечательности, которую никто не вправе пропустить, отправляясь в гранд-тур по Италии, и с которой каждый обязан хоть раз в жизни сделать селфи. В этом спасение Генуи. Город не раскрывает своих тайн сразу. Чтобы постичь их, приезжий должен приложить усилия. Это подобно стихотворению, которое приобретает смысл и начинает жить, когда читатель готов потратить на него время и силы. Такой город привлекает определенный вид туриста — человека подготовленного и с довольно тонким вкусом. Такие не прибывают в огромных количествах, но это те туристы, которых города рады принять: ущерб они наносят незначительный, а деньги тратят в хороших ресторанах.

Другой фактор, объясняющий нетронутый характер Генуи, — ее плохая репутация. Многие заезжающие сюда туристы видят только порт, откуда на пароме отправляются на Корсику или Сардинию. Порт — уродливая часть города. Если этот район — единственное, что ты видел в Генуе, и ты рассказываешь о нем друзьям на родине, то вносишь вклад в несправедливый, но весьма благотворный миф о том, что Геную следует избегать. Да и те отпускники, кто проводит здесь ночь перед отплытием и, ничего не подозревая, в шлепках, с надувными матрасами и пляжными мячами в мыслях всей семьей углубляются в переулки старого центра поесть пиццы, рискуют вернуться крайне разочарованными. Потому что Генуя — непростой город. Чтобы по достоинству оценить ее грубую реальность проституток и наркодилеров, нужно быть к ней готовым.

Я знал, что местные городские власти не видят в дурной репутации города никаких преимуществ и разрабатывают планы по привлечению туристов. Хотя эта идея и казалась мне ошибочной, в каком-то смысле я понимал городских чиновников. Из города ушла практически вся тяжелая промышленность. Условия труда, выторгованные в лучшие времена мощными профсоюзами портовых работников, теперь не позволяли порту оставаться конкурентоспособным. Короче говоря, ситуация здесь сложилась такая же, как везде в Европе. Экономическая модель двадцатого века рушилась на глазах, и перед городом стояла задача изобрести себя заново. Учитывая художественное и историческое богатство старого центра, туризм как основа будущей бизнес-модели Генуи представлялся логичным, хотя и свидетельствующим о скудости воображения выбором.

Несмотря на то что своим романом La Superba я и сам активно поспособствовал развитию скромного литературного туризма и одно время даже водил групповые экскурсии по городу, приносившие такой доход, что я быстро перестал этого стыдиться, думаю, что массовый туризм — нежелательный сценарий как для этого, так и для других городов, и утешает меня лишь мысль о том, что в случае Генуи стремление к нему обречено на неудачу. Генуя уже много веков слишком строптива, слишком сложна, слишком неподдельна, чтобы фальшиво улыбаться и натягивать на себя личину всеобщей любимицы. Она никогда не уподобится неотразимой в прошлом шлюхе и не раздвинет ноги, чтобы с закрытыми глазами отдаться до конца, — скорее она откажется доверять любовникам и спрячет свои драгоценности от их жадных глаз. Она выстоит, без всякого стыда наскребая по сусекам свое богатство, тут и там жалобно выпрашивая себе маленькие преимущества. Она будет прикидываться беднее, чем на самом деле, потому что так выгодней для бизнеса. А если туристы все же заявятся, Генуе они не страшны. Она проглотит их живьем. Пусть себе прогуливаются по предсказуемым маршрутам: виа Сан-Лоренцо, виа Гарибальди. В лабиринт темных переулков они не сунутся, а если из опасного для жизни любопытства и рискнут — скорее всего, уже никогда оттуда не выберутся.

Так я резюмировал свой романтический взгляд на город, в котором когда-то жил, одновременно замечая вокруг себя симптомы приумножающегося туризма. На пьяцце Сан-Лоренцо выросло трогательное подобие сувенирного магазинчика. У него не было ни единого шанса против сенегальцев, торгующих на улицах китчем еще более низкого качества по еще более низким ценам, но все же он появился. На виа дельи Орефичи открылся магазин, продававший все, что связано с трюфелями, — хитрая ловушка для высокообразованного туриста с бюджетом, позволяющим ему изображать из себя италофила. Лавка напротив, где торговали песто, была здесь и когда я тут жил, но и она приобрела более аутентичный, традиционный вид. Фокаччерия с просторной террасой у моста Моросини в порту — в теории стратегически расположенная между аквариумом и морским музеем, то есть посреди двух будущих туристических потоков, — превратилась в «Бургер Кинг», к большой радости пока еще преимущественно итальянских школьников.