Грани и осколки

– Внимание, – звучит в голове бесстрастный голос Палача, Стороннего координатора нашей эскадрильи. – Время девять. Повторяю, время девять.

– Красный-главный, понял, – отзываюсь я в унисон с другими пилотами.

Не ведаю жалости – воздух уносит жалость.

Экраны мерцают мягким сиянием, подтверждая: с системами все нормально, в корпусе из лунного серебра и нефрита ни трещинки, все встроенные артефакты работают синхронно и безупречно.

Резкий толчок: пусковая катапульта швыряет машину вперед.

Когда истребитель вырывается в черноту космоса, с моих губ слетает последняя строка:

Не ведаю страха – огонь сжигает страх.

– Феникс-семь в небе, – коротко бросаю я в передатчик и незримая волна Эссенции несет мои слова к командиру и другим. Девятая эскадрилья – пилоты-Фениксы – всегда вступают в бой в числе первых.

На следящем экране возникают десятки точек. Ярко-алые – наши, ядовито-зеленые – враги; мы вылетели вовремя, они как раз сближаются. Все как раз по графику.

Я знаю, что такое «время девять». Тактики Царства давно рассчитало типичные схемы нападений демонов и распределило их по типам. Каждый пилот Рубежа выучил их наизусть, и сейчас нужная строка всплывает в уме, стоит мне скосить взгляд на часы.

Десять минут – Защитный Рубеж вступает в бой с самыми быстрыми врагами.

– Осы на два часа! – сообщает командир. – Защита шестым узором.

Фениксы и соседние нам Соколы мгновенно перестраиваются, устремляясь навстречу радужным демонам. Агаты и впрямь похожи на исполинских ос с сияющими крыльями и бритвенно-острыми лапами; мы не впервые сталкиваемся с ними.

Небо покрывается росчерками лучей Эссенции, рядом со мной Феникс-три выдвигает шипы встроенного в истребитель чарма, и кинувшуюся к нам агату встречает мерцающий выплеск. Демон взрывается изнутри, лапы, голова и куски тела летят во все стороны.

Я отдаю мысленную команду; вмонтированные в основание крыльев сферы раскрываются словно лепестки, обнажая кристаллы внутри. Истребитель беззвучно сотрясается: могучая волна Эссенции сметает несколько агат, испаряя головы и большую часть их тел.

Но слева пилот Соколов стреляет слишком поздно – и агата падает на кабину, легко пробивает ее и вгрызается в грудь человека. По связи разносится предсмертный вопль: демон легко вырывает сердце и пожирает его, питая собственную магию.

Долей секунды спустя два луча скрещиваются на агате, обращая ее в пар. Стая демонов стремительно тает.

– Десантные черви на двенадцать, – звучит холодный голос Палача.

– Узор пять! – секундой позже приказывает комэск.

Мы вновь разворачиваем истребители.

Покрытые плотным панцирем черви мчатся сквозь пространство. Они не вооружены, их сила – скорость и броня, им надо не драться с нами, а прорваться и вонзить пасти в корпус Автохтонии.

А этого допускать нельзя. В каждом десантном черве ждут своего часа демоны, а то и Князья Зеленого Солнца. Если они прорвутся внутрь…

Я видел, что бывает в таких случаях. Я не хочу снова увидеть вывернутых наизнанку людей, раскрашенные человеческим мозгом стены и одеяния из вырванных и сплетенных вместе сухожилий.

Мы встречаем червей двумя слоями: первый сбивает тварей, второй перехватывает тех, кто сумел прорваться и добивает раненых. Над поверхностью Автохтонии вспухают взрывы Эссенции, преодолевающие сопротивление даже пустоты космоса; шкуры червей рвутся, и наружу, словно отвратительная икра, сыплются сидящие внутри.

– Подходят тяжелые демоны, – предупреждает Палач. – Минута на червей!

Тех, кого мы не успеем сбить, пришибут – координаторы уже направляют к нам другие эскадрильи. А раз Фениксы ближе всего к новому врагу, то им и отбивать.

Минута истекает, и мы кидаемся навстречу очередным тварям. Они каждый раз новые, Йози неистощимы на выдумки. Сейчас ударные демоны похожи на сочащихся кислотой кальмаров, чьи щупальца увенчаны острыми когтями; на их шкурах проступают искаженные лица и органы – сердце, печень, желудок…

Человеческие.

Имитация, или эти новые твари и в самом деле на людях откормлены?

Неважно. Для Йози это все равно мелочь.

Демоны изрыгают сгустки кислоты, почему-то не замерзающей в космосе. Фениксы уклоняются, стволы орудий разогреваются от непрерывно бьющей из них Эссенции; наши выстрелы пробивают гладкие шкуры, кромсая выступающие на них лица и внутренности. Чья-то ракета взрывается рядом с тварью, снося большую часть шкуры, и из мертвого демона выпадают и кружатся в пустоте полусъеденные тела. Одно из них пролетает совсем рядом, и я даже мимолетно вижу лицо, лишившееся обоих глаз, половины щеки и куска черепа.

Связь вздрагивает от крика, и я дергаюсь – но нет, это не труп. Это пилот, который мгновение назад был живым, и угодил под кислотный выстрел. Мне даже не надо смотреть в его сторону, чтобы знать – сейчас он молчит, потому что кричать уже нечем, кислота легче всего разъедает горло. Наверное, он проживет еще несколько минут: слепой, беспомощный, чувствующий, как яд демонов проедает себе путь сквозь плоть и кости, пожирает череп и выгрызает сердце.