Граница

В этот день, пока Диджле готовил вещи хозяина для грядущей охоты, Йохан столкнулся с Герхардом Грау, слугой Роксаны Катоне. Цепной пес баронессы редко показывался на людях без хозяйки, но и в одиночестве он был угрюм, неразговорчив и деловит и никогда не пытался сойтись с другими слугами, как было принято в господских домах. Его побаивались даже некоторые господа, пытавшиеся ухаживать за баронессой; стоило только Герхарду Грау подать голос или вставить веское слово, как они сникали и теряли свое нахальство и храбрость. На барона фон Фризендорфа он всякий раз глядел неодобрительно, и в его глазах можно было ясно прочесть, что этот человек прекрасно помнит, где и когда они встретились впервые, и жалеет, что не прошелся тогда плеткой ему по спине.

Возможно, если бы они столкнулись лицом к лицу, то спокойно бы разминулись, но Йохан заметил слугу баронессы случайно, пока приценивался к стихам, что продавал на улице бродяга в камзоле с оборванными пуговицами. Герхард Грау секретничал с красивой молодкой под навесом у каменного дома на площади, но глядел на женщину холодно и не выказывал ни единого знака, что приняты на амурном свидании меж любовниками. Грешным делом Йохан подумал, что слуга баронессы – мужеложец, так тот неприступно держался с красавицей, но тем интересней стало, с чем цепной пес явился к румяной, черноволосой селянке, выставлявшей напоказ свои внушительные прелести. Та слушала наставления слуги баронессы внимательно и серьезно, перекладывая корзинку с яблоками из руки в руки. Цепной пес передал ей увесистый мешочек, который женщина ловко спрятала в глубокий карман под штопаной юбкой, и красавица выскользнула из-под навеса, расталкивая людей корзинкой. Когда она повернулась лицом к Йохану, ненароком распахнув холщовую накидку, тот заметил, что дама брюхата и носит ребенка на последних месяцах; она недобро и насмешливо зыркнула на него и отвела взгляд, чтобы не злить господина лишний раз. Герхард тоже исчез, но Йохан не заметил, как и куда. Не глядя, он бросил серебряный талер продавцу стихов, и, пока тот таращился на нежданное богатство, не в силах поверить, что оно принадлежит ему, зашагал следом за женщиной.

Та не торопилась и то и дело останавливалась, чтобы поглазеть на привезенные издалека товары: свежие овощи и фрукты, горшки, кофейники, деревянные ложки, лошадиную упряжь. Она время от времени поглядывала на часовую башню, словно ждала назначенного времени, и когда стрелки показали полдень, а с замковой стены послышался пушечный залп, красавица решительно повернулась и направилась к мелкой речушке, на берег которой когда-то выкинули Лисицу. Йохан задумчиво поглядел ей вслед, оглянулся – Герхарда Грау нигде не было видно, точно он провалился сквозь землю – и последовал за ней.

В этой части городка Йохан теперь бывал редко. Не хотелось встречаться лишний раз с Анной-Марией, которая могла его узнать, да и куда как проще было думать, что у нее все в порядке, несмотря на те слухи, что разносили слуги в «Королевском льве»: будто господин Дом чуть ли не выгнал ее из дома за какой-то проступок, и теперь она из гордости почти ни с кем не разговаривает и лишь прилежно работает да молится. Йохан обещал, что вернется за ней, но время шло, а дело не двигалось, и нельзя было убедить даже самого себя, что он так уж тоскует по Анне-Марии.

Женщина прошла мимо кабака, мимо квартала торговых домов, мимо церкви Моравских братьев, мимо развалин и свернула туда, где за высокими каменными изгородями прятались фруктовые сады местной знати. У дома Рейнгольда Пройссена, напротив которого рыбачили мастеровые, она схватилась за живот, выронив корзинку, громко охнула и опустилась на землю прямо посреди дороги. Все взгляды обратились к ней: мужчины бросили свои удочки, кумушки на перекрестке прекратили судачить, и даже крестьянин, дремавший в теньке, приоткрыл один глаз, чтобы поглядеть, что случилось, а его ослик прекратил ощипывать чертополох, в изобилии росший у реки.

Чем больше беременная стонала и жаловалась, собирая вокруг себя жалельщиков, тем больше Йохану казалось, что она искусно притворяется. Он остановился поодаль, у развалин, откуда открывался хороший вид на дом и сад господина Пройссена, и отсюда было хорошо видно, как рыбаки тарабанят в двери, чтобы внести внутрь несчастную, вздумавшую рожать, как угодливо суетится вокруг них единственный слуга Пройссена, оставшийся за главного, пока его господин гостит у Иеронима Шварца, и как появился в узком переулке Герхард Грау, чтобы в два приема перемахнуть через ограду, поросшую диким виноградом…

Йохан оторопел от неожиданности. Теперь он не жалел, что из праздного любопытства последовал за сообщницей Цепного Пса. Темный камзол Герхарда мелькнул в узком просвете, и слуга баронессы исчез в саду. Знает ли Роксана Катоне, чем занимается ее верный телохранитель? Эта мысль занимала Йохана, пока он деловито пересекал плохо мощеную дорогу, будто человек, спешащий по важным делам.