Граница

Шоссе потихоньку пошло на подъем. По обеим сторонам вздымались отвесные скалы, а впереди маячили высокие горные вершины, настоящие великаны, рожденные миллионы лет назад и сейчас отчасти скрытые отвратительным желтым туманом. Интересно, подумал Этан, сколько времени прожила на свете таящаяся в его организме сущность, где и как родилась, что она видела, казались ли эти Скалистые горы совсем крохотными в очах Божьих, когда эта сущность появилась на свет, и что для нее значит жизнь. Судя по тому, что он увидел, это существо одинокое, одно из немногочисленной или вымирающей расы, но превыше всего оно ставит исполнение своего долга. Вот в чем этот представитель чужого мира видит истину и смысл своего существования. Этану это было так же ясно, как если бы тот сидел с ним рядом и сам говорил ему следующее: бессмысленность войн понимают все, но с этим никогда не согласятся те, кто обожествляет власть. Гордыня, высокомерие и глупость – наихудшие черты, присущие не только представителям рода человеческого, эти свойства встречаются во всех многочисленных мирах и галактиках как цена, которую платят за уважение и почет, за признание своих заслуг, за то, что твою цивилизацию считают лучше других, или просто за неутолимое желание покорять и властвовать. Этан чувствовал, какая печаль, какая тяжесть обременяет, если можно так выразиться, сердце и разум этого существа – скоро это станет и его сердцем и разумом, – ведь оно понимает, что вступило в неравную битву и его борьба безнадежна. И все же здесь, именно здесь, на границе миров (этот юный мир человечества, наверное, мало что значит в общем развитии Галактики настолько старой, что время для нее – понятие бессмысленное), нужно твердо сказать «нет» всем нынешним и грядущим полководцам, собирающим воинов, оружие и боевые корабли, чтобы нести другим разрушения и неисчислимые бедствия.

Это слово может оказаться тщетным, но в нем заключается долг пребывающего в нем существа, чтобы дать понять всем: я блюститель и страж этой части Вселенной. Я постарел задолго до того, как ваша цивилизация пустила корни в трясину бытия или была сотворена машиной. Если вы отвергаете мир и требуете от других удовлетворения под страхом уничтожения, тогда готовьтесь к тому, чтобы самим расплатиться за ужас, который вы сотворили.

Этан чувствовал, что высоко, зависший на самой кромке земной атмосферы, за ними неотступно следит разведчик. Этот глаз сайферов неотрывно смотрит именно на него.

А там явятся и они сами. Торопиться не будут, выберут удобное место и время и попытаются его сцапать… хотя он, конечно, понимал, что долго ждать не придется.

А что горгонцы?

Тоже уже небось на подходе. И все, чем они не смогут овладеть, постараются изолировать или просто уничтожить.

Нет, он не подвергнется вивисекции на столе у каких-нибудь рептилий или роботов, как и его друзья на этой находящейся под ударом планете.

Я буду…

– Готов, – проговорил Этан.

Никки не поняла и переспросила, но он пожал плечами и ответил, что это просто мысли вслух, случайно вырвалось. Улыбнувшись, он сжал ей руку и подумал, что никакие сайферы или горгонцы больше не принесут вреда этим существам, которые уже так много страдали. Впереди великая битва, он чувствовал, как собираются в кулак страшные силы противника, так что им тоже надо оставаться начеку.

Автобус продолжал двигаться по встречному полотну скоростной трассы, которая все круче поднималась навстречу громадам горных вершин. И мальчик с серебристым глазом уже понимал, что теперь он уже скорее не человек на этой земле, а пришелец, и, размышляя о своей судьбе и предназначении, думал о том, что бы сказала его мать, если бы увидела его сейчас.

Глава 24

Молния ударила совсем близко, и ослепительно-синяя вспышка ярко осветила салон, а последовавший за ней удар грома потряс автобус до самых его ржавых болтов.

– Прекрасная ночь, самое время прокатиться куда-нибудь в горы, – глухо проворчал Джефферсон Джерико.