Граница

Здесь, ребята, радуги не увидеть даже после проливного дождя. Что ж, едем дальше… да, здесь смотреть не на что.

Сидя сзади, в нескольких сиденьях от Джефферсона Джерико, Этан чувствовал, что с ним происходит что-то странное. Словно он начинает смотреть на себя и свою жизнь со стороны. Он заметил, что у него меняется речь, он больше не говорит и не думает так, как говорит и думает обыкновенный земной мальчишка. Может быть, на самом деле это случилось раньше, еще когда все только началось. Впрочем, сейчас это кажется очень странным, ведь он понимает, что в нем происходят поистине грандиозные перемены. И ничего с этим поделать нельзя, и это только к лучшему, но… грандиозные перемены для него, для мальчика, называющего себя Этаном Гейнсом, означают смерть, и, когда это существо в нем – этот миротворец – совершит все, что он должен совершить, с Этаном Гейнсом будет покончено. Не обращая внимания на яркие вспышки молний и оглушительный треск грома за окном автобуса, Этан постарался вспомнить подробности того дня в школе, 3 апреля, когда утром в небе послышались сильные удары, объявившие о появлении горгонцев, – как раз в эту минуту он ждал своей очереди выходить с анатомической куклой к доске и выступать с докладом перед всем классом. Подробности случившегося он всегда помнил довольно плохо, а теперь и вообще они утонули в тумане беспамятства и стали фактически недосягаемыми. Он изо всех сил пытался цепляться за воспоминания об утре того дня, о своей темноволосой матери, накануне вечером заглянувшей к нему в комнату, но они ускользали. А отец… помнил ли он отца вообще? Похоже, отец ушел от них задолго до этих событий. Мальчик совсем не помнил ни ссор, ни криков, ни ругани, которые всегда предшествуют тому, что взрослые называют разводом. Осталось только чувство, что отец ушел от них много лет назад, а его мать так и не нашла себе нового мужа. Она решила посвятить свою жизнь сыну и, несмотря ни на какие трудности, старалась, чтобы он был счастлив. И разве можно требовать от нее чего-то большего?

По мере того как крепло чуждое существо в нем, а его собственная личность – личность простого земного мальчика – продолжала исчезать, Этан вдруг поймал себя на том, что пытается сопротивляться этому процессу, понимая однако, что это равносильно тому, чтобы после тяжкого трудового дня продолжать бодрствовать и бороться с желанием поскорее уснуть. Рано или поздно все равно придется уступить, природа возьмет свое, и не важно, насколько упорно он станет сопротивляться сну. Это сопротивление не только бесполезно, но и вредно. Миротворец должен исполнить свою работу. Это тело для него – лишь орудие. Миротворец воскресил его из мертвых, он же поддерживает в нем жизнь, но мальчик, называющий себя Этаном Гейнсом, в огромном космосе – лишь крохотная песчинка. Он лишь средство к достижению цели – Этан понимает это и принимает правила игры. Не без некоторой грусти, конечно, ведь он еще как-никак человек, ему будет грустно расставаться с жизнью, и не важно, какой она у него была.

Присутствие в его организме чужеродной сущности имело и свои странные, но положительные стороны. Он не только обрел способность внутренним взором следить за сайферским разведчиком и ощущать на себе тепло его глаза или знать, далеко или близко находятся горгонские или сайферские войска и боевые корабли, но и мог чувствовать присутствие затаившихся, сбившихся в кучу людей в маленьких городках, мимо которых они проезжали, или укрывшихся в горах вдоль дорог, расположенных подальше от трассы I-70. Видя крыши домов или колокольни церквушек, он мог в считаные секунды определить, прячутся ли там люди. Это всегда происходило в центре поселения, где выживать можно только вместе, а изоляция означала неминуемую смерть. Его миротворец с большим уважением относился к этим людям, сумевшим продержаться гораздо дольше, чем можно было бы ожидать в таких неимоверно тяжелых условиях. Миротворец не прочь был остановиться и сделать так, чтобы у этих измученных и оборванных людей было вдоволь пищи и воды, но сейчас перед ним стояла более важная задача. Этан понимал, что сейчас все решает время… им надо как можно скорей добраться до Белой Обители, хотя, возможно, даже сам миротворец до конца не знает почему.

Большинство видимых с автострады городишек, мимо которых они проезжали, выглядели холодными и безжизненными. Мальчику казалось, что от них несет смрадом насилия, когда из-за куска хлеба или удобного места, где можно укрыться, человек готов убить кого угодно. Или же вонью гниющей плоти серых, прячущихся по подвалам или по каким-нибудь темным сырым берлогам.