Граница

…И вдруг дверь комнаты 2А распахнулась и встала на пути страшной горгонской руки, которая врезалась в нее, рассыпая вокруг тучу деревянных щепок. Раздался вопль выходящего из комнаты, насмерть перепуганного агента секретной службы: смертоносное орудие пришельца прошло совсем близко, едва не проткнув ему грудь. Ему хватило секунды, чтобы оценить степень опасности, повернуть ствол винтовки в сторону твари и сделать три выстрела. Он попал как раз туда, где у человека располагается сердце, но левая рука горгонца с черной головой рептилии на конце, в пасти которой блестели железные зубы, метнулась к его голове и мощными челюстями раздавила ему череп. Сидевшая в комнате Ханна видела, как брызнули во все стороны мозги молодого человека, и со спринтерской скоростью олимпийской чемпионки юркнула в ванную комнату, заперла дверь и спряталась в ванной за занавеской.

Между Дейвом с Джефферсоном и Воупом одна за другой открылись еще две двери, и в коридор с винтовками наготове выскочили двое агентов, встревоженных звуками близких выстрелов.

– Стреляйте! – закричал Дейв.

Один из них, увидев существо, руки которого ползут по коридору, остолбенел от ужаса, но другой не сплоховал и выпустил две пули, которые попали твари прямо в лоб, раскроив Воупу череп. По лицу пришельца потекла жидкость, очень похожая на человеческую кровь. А в зияющих ранах, то сжимаясь, то разжимаясь, злобно трепетало нечто отвратительно похожее на изуродованные суставы пальцев руки прокаженного.

Воуп успел втянуть свою шипастую руку, и теперь она снова метнулась вперед, целясь в человека, который проделал в его лбу эти дырки, но тот оказался ловчее и проворнее, чем горемыки, с которыми на глазах Джефферсона Воуп разделался в Форт-Коллинсе. Он отскочил в сторону, и пика еще раз пробила насквозь дверь, возле которой тот только что стоял. Тут пришел в себя и другой агент и почти в упор, стоя всего в нескольких футах от цели, открыл огонь из своей винтовки. Одна пуля ударила Воупу в нижнюю челюсть, напрочь оторвав ее, и пробила пришельцу горло, а другая вырвала ему кусок левой щеки. Как только втянулась рука, что с шипами, вперед метнулась та, что с головой змеи на конце, но Дейв и Джефферсон со своей позиции в коридоре под защитой двух винтовок видели, что движения Воупа стали неуправляемыми. Железные клыки змеи злобно кусали целотексовые плитки потолка, а рука с шипом до конца не втянулась, так и лежала на бежевом ковровом покрытии пола, словно поверженный питон.

Первый агент секретной службы снова открыл огонь, всаживая в голову Воупа пулю за пулей; изуродованное лицо горгонца пошло рябью, перекосилось, один глаз его был прострелен насквозь, вместо носа зияла дыра, в которой пульсировала омерзительная плоть пришельца.

Воуп развернулся и побежал в сторону лестницы, волоча по полу руку с шипом. Оба агента бок о бок быстрым шагом бросились за ним, не прекращая стрелять вслед нетвердо ступающему врагу.

Снизу донеслось эхо пронзительного вопля, который заставил агентов остановиться, – даже эхо этого звука потрясло обоих. Барабанные же перепонки Дейва и Джефферсона болели так, словно уши им проткнули ножом, и все тело сверху донизу пылало, будто охваченное огнем. Дейв утратил дар речи, однако понимал: внизу происходит что-то очень нехорошее. Воуп исчез в лестничном пролете, за ним осторожно последовали и двое агентов.

С гаражного уровня донесся металлический грохот, и пол снова заходил ходуном у них под ногами.

– Я ухожу наверх! – заорал Джефферсон.

Он бросился в противоположном направлении, к лестнице в дальнем конце коридора, желая спрятаться где угодно, только как можно дальше от неведомой силы, атакующей нижний уровень.

Преследовать его Дейв не стал. Его заботой сейчас были друзья. Эхо ужасного вопля еще раз донеслось снизу и прокатилось по коридору. На этот раз боль в ушах и в позвоночнике оказалась так сильна, словно пламя сжигало нервные окончания, и его отбросило к стене, где он и упал, прижав ладони к ушам. Дейву удалось пробраться в ближайшую комнату в поисках хоть кого-нибудь из своих товарищей, а заодно и убежища.

Тем временем в помещении гаража вопль чудовища был столь пронзителен и силен, что, казалось, он способен порвать на куски мозг; этот звук подавлял всякую волю к сопротивлению. Человеческие органы чувств Этана были обессилены; как и любой человек из лежащих без сознания рядом с ним, он страдал от страшной боли. Он чувствовал, как сотрясается пол под шагами приближающегося чудища, готового изорвать своими когтями любого, кто попадется ему на пути.