Граница

Полет длился уже больше часа. Этан открыл глаза и ощутил на макушке горячую точку – это за ним следил сайферский разведчик. Впрочем, следил он за ним всегда и вел его с той самой минуты, как вертолет оторвался от взлетно-посадочной площадки. Но было еще кое-что. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы нащупать гармонические сигналы двух горгонских боевых кораблей, одного на востоке, а другого на западе, идущих параллельно их курсу. Они дрейфовали вперед, следуя за устройством, вживленным в шею Джефферсона. До каждого из этих кораблей оставалось еще более сотни миль, но такое расстояние для них – сущие пустяки: прибавив скорость, они преодолеют его меньше чем за десять секунд; но Этан чувствовал, что пока они не торопятся, не хотят подбираться слишком близко. Конечно, они понимают, что Этан чувствует их присутствие. Возможно, на борту каждого корабля есть особый чувствительный элемент, фиксирующий эту информацию. Да, пока они не торопятся. И ведут себя крайне осторожно, потому что знают: Этан «видит» все передвижения сайферских черных лоснящихся боевых кораблей, рыскающих в густой облачности на большой высоте. Всего этих кораблей пять, и двигаются они в V-образном строю. До них тоже более сотни миль, но и они могут покрыть это расстояние почти мгновенно, Этан даже не успеет сообщить Вэнсу Дерримену, что их выследили.

Однако Этан понимал: Дерримен тоже догадался, что где-то неподалеку за ними следуют и сайферы, и горгонцы. Да и вообще никто в вертолете не сомневался, что за ними следят. Поэтому Этан снова закрыл глаза, чтобы продолжить отдых, и только его мысленное око, отслеживающее любое изменение скорости вражеских кораблей, оставалось открыто. Незачем без особой нужды поднимать тревогу и пугать своих спутников – особенно это касалось Дерримена, генерала Уинслетта, самого президента и пилотов. Они в курсе, и этого достаточно.

Полет продолжался без приключений. Каждый мог спокойно сходить в туалет, выпить водички или откупорить баночку имеющегося в баре некрепкого алкогольного напитка. Наконец президент встал, потянулся, подошел к кабине пилота, открыл дверь и какое-то время пробыл там. Дерримен с Уинслеттом тихим шепотом о чем-то переговаривались. Этан не захотел слушать, о чем они говорят, ни непосредственно, ни читая их мысли. Но очевидно было, что оба сильно напуганы. С самого начала полета ни тот ни другой ни разу не осмелился отдернуть занавеску и выглянуть в окно.

Дейв спал или делал вид, что спит; Джефферсон отправился на корму и затеял о чем-то горячий и серьезный разговор с морскими пехотинцами. Оливия встала и пошла в туалет, потом вернулась на место и продолжала молчать, думая о чем-то своем. Этан из любопытства разок заглянул к ней в мысли и увидел стройного, красивого, загорелого мужчину с седой бородкой клинышком, который с улыбкой смотрел, как она разворачивает подарок. Вокруг было много людей с радостными лицами, в камине трещали горящие поленья, мебель в комнате хотя и не шикарная, но очень красивая. На столе рядом с куском белого камня, в котором была вырезана камея в виде лошадиной головы, красовался покрытый розовой глазурью именинный торт. Оливия, аккуратно развязав ленточку, не стала разрывать золотистую обертку, а бережно развернула, словно и обертка, и ленточка представляли для нее такую же ценность, как и сам подарок. Наконец она открыла коробочку и достала из нее черный шар с обведенной белым кружком цифрой «восемь» на нем.

– Как раз то, о чем я всегда мечтала! – воскликнула она. – Здесь есть ответы на все мои вопросы!

Она была гораздо моложе и крепче, и женственные формы ее выглядели куда более округлыми – теперь она похудела фунтов на пятнадцать, не меньше. Она высоко подняла волшебный шар, чтобы всем было видно, а Винсент с бокалом вина в руке стал говорить тост, но в этот момент зрительный образ распался, – видно, ее подвела память и она не смогла вспомнить, о чем он тогда говорил. Этан оставил расстроенные мысли продолжающей молчать Оливии в тот момент, когда она наклонилась и задула пять белых свечек на своем любимом клубничном торте.

Вернулся на свое место и президент. Он немного развлекся тем, что рассказывал пилотам скабрезные анекдоты, которых знал буквально тысячи. Лицо его было мертвенно-бледно, под глазами проявились темные круги, но движения стали решительными и целеустремленными, стоящая перед ними задача вновь пробудила в нем энергию, ощущение опасности бодрило и придавало сил. Следующие полчаса полета Этан прикидывал дальнейшие действия. Земное тело его отдохнуло, все шло именно так, как он и рассчитывал.

Не прошло и минуты, как он вдруг выпрямился на сиденье, вновь охваченный тревогой: внутренним оком он «увидел», как один из сайферских кораблей покинул строй и устремился к ним наперехват.