Граница дозволенного

Я больше не могу сосредоточиться на злоключениях Портного. Неужели все интимные связи нужны были мне как доказательство любви? Неужели в свои годы я по-прежнему пытаюсь восполнить недополученное от родителей? И Роке — просто очередной заменитель? Ни я, ни мои брат с сестрой не знали родительской любви. Мы были обузой, которую жизнь подкинула матери, чтобы досаждать, а отцу — чтобы отвлекать от дела. Не сказать, впрочем, что природа совсем лишила их родительского инстинкта — о нас заботились, но, скорее, как заботятся о хозяйстве или бизнесе — иначе говоря, нами управляли. Как мгновенно менялось выражение маменькиного лица — глаза мечут молнии, у губ суровая складка (это от нее у меня манера стискивать зубы и играть желваками), — если мы нарушали ее представление о гармонии своими играми, ревом, болезнями, выходками и проступками. Но куда страшнее была манипуляция. Скупая ласка приберегалась, как драгоценная монета, на которую покупалось наше послушание… Выходит, даже разобравшись, откуда ноги растут, я продолжаю клянчить у чужих людей то, чего недодали мне родители?

Роке на самом деле склонностью к анализу не отличается, поэтому меня удивили его четко сформулированные выводы. Да, я сама дала для них пищу, но он все равно не имеет права судить меня. Я тоже могу навесить на него ярлык вечно неудовлетворенного — как-никак мы познакомились при схожих обстоятельствах. Он, словно тот голубь, время от времени рассыпал на сайте знакомств воркующую трель и дожидался отклика, а я подбиралась к сайту тихой сапой, как здешние лисы, собираясь повторить нашу с Эсекьелем нью-йоркскую схему.

Вскоре после возвращения перед нами встала проблема: как теперь продолжать игру? На родине вероятность стать объектом пересудов сильно повышалась, мы рисковали наткнуться на знакомого, который нас выдаст. Ахиллесовой пятой Эсекьеля оказалась колонка в газете, а меня репутация развратницы могла оставить без клиентов. Кроме того, наша квартира плохо подходила для встреч: консьержи зорко следили за входящими и выходящими, не забывая делиться добытыми сведениями с соседями. Когда имеешь постоянный адрес, существует опасность нарваться на шантажистов. Однако предложение устраивать встречи в мотеле получило возмущенную отповедь — не кажется ли мне, что это уже верх пошлости? Оставалась альтернатива идти в гости к «третьему», но это не снижало риска стать мишенью для сплетен.

Я не теряла надежды, что Нью-Йорк все-таки вернул нам способность обходиться без посторонних. Бывали ночи, когда, лежа в постели, я откладывала книгу и прижималась к Эсекьелю, ловя его дыхание и наслаждаясь его теплом. Движения моих ладоней недвусмысленно сообщали о намерениях. Однако он откликался с обычной пассивностью, обнимая меня бережно и отстраненно, дежурно чмокая в щеку, будто ставя штемпель на конверте. Это напоминало запоры, которыми мучился отец Портного и которые потом измучили всех его домашних. Жаль, что у меня в крови нет такой же врожденной покорности, как у матери Портного, безоговорочного умения мириться с сексуальными «запорами» мужчины. Я бесилась — почему Эсекьель наедине со мной не способен разбудить в себе желание, которое просыпается у него в присутствии чужого мужика? Ведь его возбуждали не они сами, не прикосновения, не их обнаженные тела. Его возбуждала я. Но я не сразу осознала, насколько важна для него вся ситуация — его возбуждала не столько я сама, сколько вожделение, пробуждаемое мной в другом мужчине; не столько я сама, сколько откровенная сцена, в которой женщина — его женщина — с наслаждением отдается другому на его глазах.

Месяц за месяцем уходил впустую. Я становилась все более неприкаянной, несмотря на то что вошла в рабочий режим и отвоевала часть себя прежней, получив два замечательных заказа. В итоге однажды утром, не в силах больше терпеть, я бросилась шерстить Интернет в поисках сайтов знакомств и в скором времени вышла на lovehunt.com. Увидеть там столько участников-чилийцев я не ожидала, но, просматривая эти шесть сотен анкет, поняла, что пойти на сближение у меня не хватает духу. Зато родилась другая идея — съездить на выходные в Буэнос-Айрес, ведь сайт международный. Договоримся о свидании в чате, и в нашем распоряжении будет гостиничный номер.

Я указала в качестве местоположения Аргентину и в анкете объяснила, что мы чилийская пара, приехавшая в город на пару дней. Лучше всего для моих планов подходили длинные выходные по случаю 12 октября — Дня нации. Угробив не один вечер на переговоры в чате, я отобрала двадцатку кандидатов, а уже из них — троих, вызывающих наибольшее доверие. Пора было подключать Эсекьеля.