Границы памяти

Прошло много времени. Может, часа четыре, а может и добрая половина суток. Фред то просыпался, то вновь окунался в небытие. Всё, что он видел перед собой — пещерный потолок и дрожащий отсвет огня — до жути мозолило и взгляд, и сознание. По телу что-то гуляло, ползало под кожей. Хотелось вывернуться наизнанку, чтобы это вытряхнуть. Ко всему, слабость, будто очень долго ничего не ел, но есть не хочется, добавляла свою лепту в горький коктейль ощущений.

Резкий пронизывающий удар по металлу резанул воздух. Звук был похож на гонг или удар по висящему рельсу, когда рабочих зовут на обед.

— Вторая стадия! — возгласил на английском уже знакомый голос Монаха.

Монотонный напев сменился на ритмичный шёпот. Женщины и мужчины поменялись местами. В теле Фреда творилось нечто невообразимое. Его то щекотало, то растягивало и сжимало изнутри. Но, что самое удивительное, чувства идеально совпадали со звуком. Если женщины повышали тон, чувства усиливались. Если понижали, ослабевали, уходя вглубь. Фред мысленно умолял их не поднимать тона, однако язык ему больше не подчинялся, а в горле застряла воздушная пробка. Так прошло часа два. Следом — новый удар. И тот же голос:

— Третья стадия! Самая важная. Сейчас нужно постараться не двигаться, во что бы то ни стало.

«Ещё бы я мог!»

Фред был на пределе. Его колотило. Нечто гуляло по его сосудам, пронизывало с ног до головы, пыталось порвать связки, вторгалось в каждую клетку.

Вместо шёпота начался мелодичный и скорый напев. Казалось бы, вот оно — долгожданное облегчение, словно свежий весенний ветер после долгой зимы. Но с облегчением пришли новые приступы боли. Острые, хаотичные, прошивающие тело вдоль и поперёк.

— Не двигайся. Всё хорошо. Всё замечательно, — пытался успокоить Фреда Монах, держа руку на его лбу. — Яд выходит.

«Яд?!» — только теперь в голове Фреда начало проясняться. Он вспомнил, как его кольнуло при выходе из транс-башни. Потом он стоял на краю города. Кружилась голова. А затем сознание унесло.

Новый удар по металлу. Фред заметил, что начинает к ним привыкать.

— Четвёртая стадия! Не волнуйся. Самое тяжёлое позади.

Стандартные слова, какие доктор говорит ребёнку: «Комарик укусит», «И вовсе не больно», а в конце «Ты держался как настоящий мужчина». Как ни странно, они действовали.

Последней стадией было молчание. По телу Фреда бежали волны, будто некто невидимый быстро-быстро водил по коже пальцами. Причём, изнутри.

— Уже можно двигаться. Можешь выгнуть спину.

Монах угадал — именно выгнуть затёкшую спину хотелось Фреду сейчас больше всего. Наверное, часа три, не меньше, он пролежал в полной тишине. Слышно было лишь как шелестят балахоны у женщин, подкидывающих угли в чаши, да треск этих самых углей.

Хотелось спать, но сон не шёл. Только Фред приготовился полностью расслабиться и заснуть, как раздался новый удар.

— Пятая стадия! Завершающая. Теперь можно встать и пройтись.

Сон развеяло. Захотелось прогуляться. Фред даже на миг испугался — не под контролем ли его разум? Он поднялся, размял спину и шею. Осторожно, опасаясь на что-нибудь наступить в полутьме, прошёлся по пещере. Теперь сомнений не оставалось — это действительно пещера. Хотя, обустроена она была цивильно — стены ровные, пол чистый. Был даже коридор, облицованный плиткой. В коридоре на полу сидел старичок с белыми полосами на загорелом лице.

— Уважаемый? — обратился Фред. — Уважаемый! Эй!

— Тс-с! — прервал его Монах. — Он сейчас внутри тебя.

— Как? Я же вот где, а он...

— Иди за мной.

2

Коридор был освещён медным светом заходящего солнца. Здесь не было двери, только широкий проём. Выйдя на открытый воздух, Фред заметил, что стоит высоко над уровнем полупустыни. Дул сильный ветер. Слева, далеко на востоке, был виден силуэт Шиелан-роума. Фред и Монах стояли на склоне горы. Впереди было три деревянных выступа: один длинный, другой покороче и третий, самый короткий, не больше трёх метров. Монах подвёл Фреда к самому длинному.

— Иди.

Фред тяжело дышал. Ноги отказывались даже ступить на первую доску.

— А можно в другой раз?

— Иди, — повторил тот и легонько подтолкнул Фреда.

— Я вообще высоты боюсь.

Монах не ответил. Фред понял, что спорить бесполезно. Сделал шаг. Нога затряслась. Убедившись, что доски прочные, он поставил вторую ногу. Новый шаг. Так, будто заново участь ходить, он проделал семь шагов. Хватит ли сил на ещё семь? Сколько всего до конца? Постаравшись выкинуть из головы все вопросы, он проделал ещё несколько шагов и оказался на середине. Прошла целая вечность, прежде чем Фред дошёл до конца.

«Что теперь? Спрыгнуть? Полететь?»

Он бы не удивился такой просьбе.

— И?

— Тебе надо помочиться.

— Что сделать?!

Ничто не могло поставить Фреда в тупик. Так он думал. До этой просьбы. Или не просьбы, а требования?

— Просто помочись. Твой яд переработан. Но осталась, — Монах не нашёл подходящего слова на английском. — Вредная вода. Её надо вывести с мочой. Развеять на ветру обязательно.

Впереди не было перил. Не зная, за что держаться, Фред ухватился за край перил сбоку и попытался удержать равновесие на ветру.

— Давай быстрее. Скоро ветер сменится.