Гравировщик и Рита

— А что я? — спросил он.

— Вы в лице переменились. Я приношу вам одни страдания, — признала она, но вдруг рассердилась. — Ну, что ж вы такой! У вас честолюбия нет! Ни к чему не стремитесь, ничего не добиваетесь! Сами кругом виноваты.

«Ну вот, как всегда. Опять я виноват».

— А твои родители, Рита? — только и спросил. — Они согласились отпустить тебя?

— Они уже ходили на спектакль. Маме моя игра понравилась.

— А Николаю Петровичу?

— Так я папе истерику закатила. Прямо заявила, что не нужны мне больше его сомнительные женихи. Он из себя даже вышел. Я, говорит, тебе щас, как раньше, задницу надеру. Однако я убежала. А через день, представьте, явился домой совсем в другом настроении. Оказывается, наш мэр пригласил Казимира Богдановича к себе на дачу. И сразу рейтинг всей труппы в глазах у папы повысился. Да и мне как-то по лампочке его наставления. Надоел своей прагматичностью! Но и вы, Глеб Константиныч, честно сказать, приелись своей тактичностью. Мне хочется бури, натиска, страсти! Может, даже удали и разгула. Брат Саша меня поддержал. Езжай, говорит, сестрица. Но у него, стервеца, свои тараканы. Наступает период полового созревания, и ему хочется иметь в распоряжении отдельную комнату…

Рита приостановилась отдышаться.

— Ну, что вы приуныли, Глеб Константиныч? Что голову повесили? Вы же теперь полностью освободились от дрянной, взбалмошной девчонки. Вам ли сейчас не возрадоваться? Улыбнитесь же. Поздравьте от всей души!

Он через силу улыбнулся.

— Поздравляю, Рита.

— Ну вот, другое дело, — она ласково на него посмотрела. — Я никогда не забуду вас. Приходите к нам в субботу в шесть вечера. Буду знакомить Алешку с родителями. Обязательно приходите!

— Да что я… на каких правах?

— На прежних. Как «друг семьи». Будут самые близкие. Папа, мама, брат, Алешка Ноздрев с двумя верными товарищами — Чичиковым и Собакевичем. Может, и сам Казимир Богданович явится. Если успеет к тому времени попариться с мэром в баньке, — Рита выпалила залпом и, переведя дыхание, попросила: — Так я надеюсь на вас. А то с моей стороны и пригласить больше некого.

— А Маринка как же с Гришей?

— Их сейчас в городе нету. Она вместе с ним потащилась на утиную охоту. Ревнивая до ужаса. Согласна и в тайгу к медведям, и в тундру к северным оленям, и в Антарктиду к пингвинам. Но я не поняла. Вы отговорки ищете? Не желаете в последний раз пообщаться со своей Маргариткой?

— Да почему… желаю.

— Тогда приходите. И вот что. Мне очень не хотелось, чтоб вы смотрелись таким скучным, как сейчас. Будьте веселым, беззаботным. Знаете, что?.. Для расслабухи, перед тем как заявиться, тяпните стакан вина! Договорились?

Не мог он отказать ей в последней просьбе. В субботу, в разгар рабочего дня, когда, не подчиняясь его желаниям, нахлынули клиенты, закрыл кабинку и в очередной раз улизнул из магазина. По пути зашел в кафе-бар и по совету Риты «тяпнул» бокал вина.

Тут же, когда стоял у бара, в голове возник один щекотливый вопрос. С чем явиться? Ну, пусть не свадьба, пусть вечеринка или помолвка… Но для него — прощание с любимой. Последняя встреча. Не может он пойти без подарка. Но что именно подарить? И на какие шиши? Ситуация почти патовая. После того, как А. М. отказала занять деньги, не хотелось обращаться к ней вновь… Он вспомнил о маме. Осталось много украшений и драгоценностей — отец любил дарить. Но Глеб ни мало не задумываясь, передал всё старшей сестре, когда та прилетала на похороны с Камчатки. И только мамины часики, с золотым браслетом, оставил себе на память. Может их подарить Рите?..

Ускоренным шагом добрался до дому, торопливо открыл шкатулку. Вот они, часики-кирпичики!.. Попробовал завести и приложил к уху. Не тикают. Ну, как в неисправном виде подаришь? Да и браслет, возможно, Рите не подойдет.

Время еще терпело. Он понес часики в ломбард, надеясь, что позже выкупит. Получив деньги, зашел в ювелирный магазин «Жемчужина». Благо, всё рядом. Долго разглядывал витрину, где под стеклом лежали разнообразные украшения — глаза разбегаются. На помощь подошла улыбчивая девушка-продавец в нарядном кокошнике, инкрустированном блестящими стекляшками.

— Колечко для Риты выбираете? — живо поинтересовалась.

— Откуда вы знаете? — оторопев, спросил он.

— Так я напротив вас живу, у нас двор общий, — улыбаясь, разъяснила она. — Вы наконец-то сделали Рите предложение?

— Нет, — помрачнев, объяснил он. — У неё есть жених.

— А как же вы? Столько понапрасну ухаживали! — что-то похожее на сочувствие появилось на её мордашке.

— Мы остались с ней в хороших отношениях.

— Суду все ясно, — кивнула она, поняв на свой лад. — Тогда вам лучше подарить не кольцо, а колье. Окольцовывает пусть жених. Счас я вам подберу. Какой суммой вы располагаете?

У него остался железный пятак; с ним в кармане и с коробочкой в руках он вышел из «Жемчужины». Еще планировал купить цветы; но что купишь на пятак? Правда, когда проходил мимо бабушек, торговавших дачными цветами, одна из них вполне поняла по взгляду его желание и, почти задаром, за этот пятак, уступила букетик из трех ярко-желтых «жарков».