Гражданин

— Тому уже несколько раз приходилось сталкиваться с именами Пола Хартмана, Дика Остиханса, Чарли Рейса, Честера Кофферта и Сида Фокса. Эти молодцы не один раз попадались за всякие проделки, но каждый раз их почему-то выпускали. Том начал копать и нашел ниточки, связывающие Роберта Остиханса и Стенли Рейса, а потом и Джеймса Хартмана. Он постоянно пропадал на работе, по крупинкам собирал информацию и наконец, сложил все в единое целое. Получилось нечто такое ужасное, что я была просто в панике. В общем, Том выяснил, что в нашем городе замешан густой коктейль беспредельной власти и беззакония. «Кровавый картель». Может, название и другое, но суть от этого не меняется. Их занятие как раз и соответствовало тому названию, которое придумал для них Том. Денежный мешок Хартман — владелец фабрики и завода финансировал операции, которые делал Остиханс. На эти операции записывались люди не только из соседних штатов, но даже с побережья. Казалось, ничего страшного, вкладывать деньги в здравоохранение всегда почетно. Но как все это делалось? Рейс, у него даже фамилия подходящая, организовал перевозку органов. Хирург делал успешные операции по их пересадке, и пациенты были безмерно благодарны ему за такую быструю помощь без долгого ожидания в очередях.

Рассказ становился все интереснее — он приоткрывал завесу зловещей тайны, присутствующей в этом городе:

— Естественно, для таких операций нужны были доноры. Те, кто добровольно соглашался отдать какой-нибудь орган нуждающимся в срочном лечении больным. Но бросалось в глаза явное несоответствие количества таких добровольцев и количества сделанных операций. Ведь подбор доноров и пациентов это очень долгий процесс, а тут все делалось быстро, как на конвейере. Еще одна немаловажная деталь: все делалось втайне. Зачем? Зачем делать тайну из хорошего доброго дела? А вот зачем: для того, чтобы получить подходящие органы, отлавливались бродяги, и у них забирали все, что нужно. Правда, довольно просто? Как конструктор: убрал одну деталь, поставил другую. Но тут получалось немного по другому: взял у одного деталь и поставил другому. И никого не волновало то, что после такой операции этот донор уже переставал быть человеком. Он превращался просто в ходячий труп. Разумеется, даже из этих бродяг отбирались только те, которых бы никто не хватился.

Женщина шаг за шагом раскрывала детали страшных преступлений, глядя собеседнику прямо в глаза, и Вел видел, как с каждым ее словом меняется ее облик — нет, это не опустившийся бомж, а человек, попавший в беду и ищущий помощи у первого, кто решил ее выслушать.

— Но вот с Беном Курцхандом они оплошали. Том делал запросы в другие города и выяснил кое-что интересное. В некоторых местах ему подтвердили, что случаи пропажи бездомных были, но на них мало кто, конечно, обращал внимание. Ведь бездомный, он же свободен, как ветер. Многие на зиму перебираются на юг на товарных поездах. Кто поприличнее, может и автостопом. Перезимуют в теплых краях и подадутся куда-нибудь дальше. Но Том не сдавался. Он расспрашивал водителей из компании Рейса и сопоставил их поездки с теми городами, которые подтвердили пропажи бездомных, и все начало сходиться. Когда я услышала все это, мне стало плохо. Я сказала мужу, чтобы он был осторожнее — с такими вещами нельзя шутить. Но он меня не послушал. Он доложил о своих выводах начальнику, но тот просто отмахнулся от него: «Бомжи, как перелетные птицы, сегодня здесь, а завтра уже за сотни миль отсюда. Брось эту ерунду и занимайся своим делом. Ты с кражей в Ти Джей Максе разобрался? Нет? Вот и разбирайся. И не отвлекай людей от дела!» Тогда Том пошел к шефу полиции и рассказал все ему. И про тайные операции хирурга и его компании, и про коррупцию в участке, когда попадавшихся за хулиганство их детей просто отпускают по чьему-то приказу сверху. И после этого вылезло наружу то, что тщательно скрывалось: начальник полиции был куплен! Он был куплен, понимаешь? Он был в доле!!! Он имел свой процент со всей этой подпольной торговли людьми! — она уже почти кричала и еле владела собой.

— Успокойтесь, миссис, прошу вас — сейчас не время…

— Да, да, я спокойна, — она отдышалась и, прокашлявшись, добавила. — Кстати, я ненамного старше тебя. Так что твое миссис здесь ни к чему.

Дефендер покраснел от смущения:

— Извините. То есть извини. Я…