Гражданская война в России. За правду до смерти

«Ходило много рассказов относительно этих органов, – продолжал Колчак. – Не знаю, насколько они были справедливы, но это был сплошной кошмар…, как со стороны большевиков, так и со стороны тех, которые боролись с ними… Методы борьбы были одни и те же»{1298}.

Характеризуя деятельность колчаковской контрразведки, военный министр Колчака ген. А. Будберг отмечал: «Сейчас отношения старших начальников очень портятся благодаря гнусной и чисто провокационной деятельности многих видных представителей контрразведки, которая ядовитой плесенью обволокла верхи управления и многих высоких начальников, незаметно для них втянув их в свою атмосферу сыска, влезания в чужие души и мысли, и размазав эту нравственную грязь по всей стороне военного управления…»{1299}

«Полупочтенное всегда учреждение контрразведки, – продолжал Будберг, – впитавшей в себя функции охранного отделения, распухло теперь до чрезвычайности и создало себе прочное и жирное положение, искусно использовав для сего атмосферу гражданской войны, политических заговоров и переворотов и боязни многих представителей предержащей власти за свою драгоценную жизнь и за удержание власти. Все это сделало главарей контрразведки большими и нужными людьми… и открыло самые широкие и бесконтрольные горизонты для их темной, грязной и глубоко вредной деятельности… контрразведка – это огромное учреждение, пригревающее целые толпы шкурников, авантюристов и отбросов покойной охранки… Все это прикрывается самими высокими лозунгами борьбы за спасение родины, и под этим покровом царят разврат, насилие, растраты казенных сумм и самый дикий произвол… Если мое краткое соприкосновение с чинами прежней охранки дало мне такие случаи, как подполковник Заварицкий и ротмистр Фиотин, посылавшие людей на виселицу и на каторгу ради отличия и получения внеочередной награды, то что же должно быть теперь…?»{1300}

Несмотря на широкое распространение белого террора, сторонники «белого» движения считали виновными в терроре только большевиков. Наиболее четко их позицию передавал С. Мельгунов в своей книге «Красный террор»: «Нельзя пролить более человеческой крови, чем это сделали большевики; нельзя себе представить более циничной формы, чем та, в которую облечен большевистский террор. Эта система, нашедшая своих идеологов, эта система планомерного проведения в жизнь насилия, это такой открытый апофеоз убийства как орудия власти, до которого не доходила еще никогда ни одна власть в мире. Это не эксцессы, которым можно найти в психологии гражданской войны тоили иное объяснение. Белый террор – явление иного порядка. Это, прежде всего, эксцессы на почве разнузданности власти и мести… Нет, слабость власти, эксцессы, даже классовая месть и… апофеоз террора – явления разных порядков»{1301}.