Гражданская война в России. За правду до смерти

«Московская группа шла нам навстречу; петроградская нас избегала. У Рябушинского отнеслись более внимательно. Тем не менее, мы должны были сделать вывод: мы – одни»{1538}. В итоге, как свидетельствовал Деникин: «Большое затруднение для нас представляло полное отсутствие денежных средств. Широкое субсидирование корниловского выступления крупными столичными финансистами, о котором так много говорил в своих показаниях Керенский, – вымысел. В распоряжении «диктатора» не было даже нескольких тысяч рублей, чтобы помочь впавшим в нужду семьям офицеров…»{1539}.

«Поддержка русской общественности? Произошло нечто чудное: русская общественность внезапно и бесследно сгинула», – вспоминал Деникин, «У меня никого не было. (говорил Корнилов)… У Корнилова действительно никого не было. Все те общественные и политические деятели, которые если не вдохновляли, то, во всяком случае, всецело стояли на его стороне, предпочитали оставаться в тени в ожидании результатов борьбы»{1540}. Один из лидеров либералов В. Маклаков еще ранее предупреждал в этой связи: «Передайте Корнилову, что ведь мы его провоцируем, особенно М(илюко)в. Ведь Корнилова никто не поддержит, все спрячутся»{1541}. В свою очередь «Правые смотрели на Корнилова только как на орудие судьбы, и на дело его – как на переходный этап к другому строю», – отмечал Деникин{1542}.

Поддержка командного состава армии? Его общие настроения отражал ген. Пржевальский, который выступил против планов правой военной диктатуры: «Я остаюсь верным Временному правительству и считаю в данное время всякий раскол в армии и принятие ею участия в гражданской войне гибельными для отечества»… Еще более определенно высказался будущий военный министр полковник Верховский, объявивший в приказе по войскам Московского округа: «Бывший Верховный главнокомандующий (Корнилов)… в то самое время, когда немцы прорываются у Риги на Петроград, снял с фронта три лучшие казачьи дивизии и направил их на борьбу с правительством и народом русским»{1543}.

Тем временем британский ген. А. Нокс информировал военный кабинет своей страны об отчаянной ситуации: «Огромные массы солдат не желают воевать; в промышленности дело приближается к анархии; виды на урожай катастрофические. Если Керенский выступит с предложением сепаратного мира, огромное большинство страны поддержит его». Русские не созрели для демократии. «Им нужно приказывать, что следует делать»{1544}. Нокс заявлял о возможной «необходимости в поддержке попыток ген. Л.Г. Корнилова» «свергнуть в начале сентября правительство премьер-министра Керенского»{1545}.

Британский представитель Нокс упрекал американского полковника Р. Робинса в том, что последний не поддерживает Корнилова. «Я не заинтересован в правительстве Керенского, – говорил британский генерал, – оно слишком слабо; необходима военная диктатура, необходимы казаки, этот народ нуждается в кнуте! Диктатура – это как раз то, что нужно»{1546}. Лорд Р. Сессил, как и британский военный кабинет заявляли, что обстановка в России диктует необходимость установления военной диктатуры: «ради интересов союзников и демократии вообще»{1547}.

За Керенского вступились американцы, благодаря давлению которых, совещание дипломатов 11 стран, под председательством Бьюкенена, как дуайена дипломатического корпуса, поддержало Временное правительство против Корнилова.