Гребаная история

Ласкать друг друга?..

У большинства были тела зрелых людей, но среди них находилось и несколько молодых. Эти оказались в центре всеобщего внимания; руки других двигались по их коже, в мельчайших складках тела. Я дышал все глубже и глубже, зачарованный зрелищем и одновременно ощущая тошноту.

— Классное шоу, а? — заметил Даррелл.

Я не мог оторвать взгляд от экрана, наклонившись к приборной доске.

Не доносилось никаких звуков, но в них не было необходимости: вздохи, постанывания легко угадывались…

Затем они перешли к проникающему сексу: мешанина тел и их частей, членов и вагинальных отверстий — свалка, оргия, бурная и яростная вакханалия…

Но одна подробность особенно привлекла мое внимание.

— Кто это снимал? — спросил я сдавленным голосом.

— Таггерт.

— Для чего вы сделали это видео?

— А ты как думаешь? Чтобы шантажировать всех этих дамочек и кавалеров, засранец. Всех их опознали. Важные персоны, — сказал Даррелл, особенно напирая на эти слова. — Из высшего общества Ист-Харбор. Собирались послать им подарочек к Новому году: миленький видеоролик с последнего спектакля…

— Вы этого не сделали?

Он покачал головой.

— Кто-то нас опередил.

— Кто же?

Теперь молнии перечеркивали темное небо. Оутс пожал плечами.

— Если б я знал… — Он улыбнулся. — И знаешь что, придурок? Это меня, вымогателя, в конце концов, это меня развели на деньги. Черт, хорошенькое дельце, да? Кто-то шантажирует Даррелла Оутса. Ну каково, а? Это же какие надо иметь яйца, скажешь ты — и окажешься прав…

— Из-за этого видео?

Даррелл вновь отрицательно потряс головой.

— Нет, конечно, — сказал я, внезапно поняв. — Из-за того, что было в компьютере у Таггерта, который вы спалили?

— Точно.

— А что еще там было?

— Ты становишься слишком любопытным, мальчуган. Скажем так, там были компрометирующие доказательства касательно некоторых наших видов деятельности, понимаешь? Наши с Жаком делишки… Доказательства, которые мы с Жаком получили на мейл…

— Доказательства, которые находятся у того, другого шантажиста?

— Так и есть.

По стеклам внедорожника хлестнул дождь, я услышал, как его струи со звоном ударяются о металл.

— Как он их заполучил?

— Это вопрос на миллион долларов, парень. Если б я это знал, то знал бы и кто это такой…

— Когда я прятался в лесу, то слышал, как вы говорили, что полицейские собираются прибыть сюда.

— Это логично, разве нет? Джек был на пароме, я тоже, как ты правильно заметил. К тому же у него на Гласс-Айленд грязная репутация из-за его прошлого и потому, что живет один, как идиот, в глубине леса…

— Не только это, — настаивал я. — У вас был вид скорее уверенный в том, что вы говорите…

Снова Даррелл внимательно посмотрел на меня и улыбнулся, будто собирался сказать хорошую новость.

— Нас кое-кто предупредил…

— Предупредил?

— Что служба шерифа собирается рано утром порыться в хибаре Джека и окрестных лесах. Это Джек получил первый мейл от «темной лошадки» на своем компьютере на тему наших давних дел. Затем я получил то же самое. Вот и захотел убедиться, что он сделает все как надо с этим дерьмовым компом. Пока копы до него не добрались.

— Кто-то в самой службе шерифа? — недоверчиво произнес я.

Оутс бросил на меня недоверчивый взгляд.

— Тебе это не нужно, мальчуган. И хватит доставать меня, дурик. Ну вот, ты знаешь все, что хотел знать. Больше ничего нет. Теперь ты выходишь и сматываешься. Если когда-нибудь еще я услышу о вас…

— И у вас нет хоть какой-нибудь догадки, кто этот шантажист? — настаивал я.

Даррелл поколебался. Покачал головой.

— Ни малейшей, — с улыбкой обронил он. — Я попытался его найти, но без толку. Можешь мне поверить, я попытался, но это тот еще хитрован. Письма каждый раз отправлялись с разных адресов. В первый раз я должен был оставить машину открытой с конвертом в бардачке, на пароме, а сам подняться в бар. Во второй раз, что ты думаешь, я пристроил веб-камеру в машине, но мне позвонили со скрытого номера и сказали положить деньги в урну на Ист-Харбор и возвращаться следующим паромом. У меня есть свой человек, который остался на острове и следил за урной весь сраный день и даже следующую ночь. Никто не объявился. Затем пришли мусорщики, и деньги пропали в мусорном контейнере! Этот урод перезвонил и сказал, что, если я еще раз такое выкину, копы через час получат доказательства наших делишек. Затем он потребовал втрое больше…

— А его голос, каким он был? Молодым или старым? Мужским, женским?

Я чувствовал, как Даррелл, по мере того как рассказывает, накаляется. Эта история приводила его в бешенство, но в то же время завораживала.

— Вот ни черта не знаю… Я получаю только эсэмэски и мейлы. Он не глуп. Может быть, я его знаю. Но я скажу тебе другое, малыш: если я поймаю этого сукина сына, он у меня пожалеет, что вылез на свет из брюха своей шлюхи-матери. Потому что я его заставлю страдать, и очень сильно. Я ложкой вырву глаза у этого мешка с дерьмом, а потом помочусь в глазницы и понаделаю из его кишок ремней для радиатора. И все это перед тем, как у него будет время сдохнуть…