Греческая мифология, сформировавшая наше сознание

Глава 7. Подвиги Геракла

Геракл (у греков – Herakles, у римлян – Hercules) – образцовый герой: Одиссей, Ясон, Персей, Эней и даже Ахилл меркнут на его фоне[332]. Да, временами ему помогают племянник и бессменный спутник Иолай, верный товарищ Тесей, а также богиня Афина. Тем не менее обычно он полагается на собственные силы, в первую очередь на свои супергеройские физические данные. Однако его мифический портрет куда сложнее описания любого «супергероя», поскольку слабости его так же примечательны, как и достоинства. Его навыки в применении силы оборачиваются тревожной двойственностью: сверхспособности, дарованные силой мышц, иногда показывают свою темную сторону. В разные моменты жизни Геракл теряет рассудок, убивает своих детей и жену (Мегару), покорно служит слабаку и трусу (Эврисфею), становится рабом одной женщины (Омфалы) и горит в костре с легкой руки другой (его второй жены, Деяниры), пусть даже эта «смерть» и является всего лишь ступенью к вечной жизни среди богов Олимпа. О всяких герое или героине из любой культуры – будь то Робин Гуд, Синдбад, Ланселот, Чудо-женщина, Флэш Гордон или Зена – королева воинов – легко можно сказать: «В жизни таких не бывает». Однако о Геракле сказать можно так: «Он вышел за пределы самой жизни», потому что в определенный момент перешел наивысшую из возможных границ – между жизнью и смертью. Само собой, скептически настроенный древний сказитель мифов вроде сатирика Лукиана мог бы злорадно заметить: даже став богом, Геракл остался маргиналом, «незаконным жителем» среди подлинных богов[333]. Но свидетельств со стороны защиты больше. Геракл не только одолел в единоборстве Гераса (Старость) и Танатоса (Смерть), но и участвовал вместе с олимпийцами в космической битве с гигантами. В результате, если говорить словами эпической поэмы Гесиода «Теогония», «дело великое между богов совершил он, блаженный, ныне ж, бесстаростным ставши навеки, живет без страданий»[334], [335].

В Античности тексты и изображения, представляющие Геракла, были повсюду. Он появлялся в бесчисленных мифологических сказаниях, а также постоянно упоминался в философских спорах на тему «достойной жизни». Политика – еще одна область, в которой он фигурировал время от времени, когда отдельные личности и целые группы (от Древней Греции до Римской империи) заявляли о своей власти и своих правах[336]. Кроме того, по всему греко-римскому миру находится множество археологических и литературных доказательств почитания культа Геракла как героя, ставшего богом. Даже самый краткий обзор этого необъятного материала вышел бы за рамки текущей главы. Именно поэтому мы сосредоточимся только на одной группе его деяний – так называемых Подвигах – и дадим себе шанс (учитывая, что речь идет о Геракле, лучше назвать это боевым шансом) раскрыть хотя бы эту часть обширной темы.

Пересказы Подвигов в классической Античности

Слово «подвиг» – а чаще «Подвиг», с заглавной «П», которая выделяет эту группу деяний в качестве особенных и самобытных, – это общепринятый вариант передачи на русский греческого существительного athlon. Хотя более точное его значение – «состязание» или «борьба». Тот факт, что athlon – этимологический корень современных английских слов вроде triathlon, pentathlon, heptathlon и decathlon[337], подтверждает связь со спортом, которая существовала уже в Античности (пятиборье фигурировало в древних Олимпийских играх). Согласно поэту Пиндару, Олимпийские игры древности основал не кто иной, как Геракл, а двенадцать Подвигов можно рассматривать (по крайней мере, с одной из точек зрения) как упражнения в экстремальных видах спорта[338]. И все же Подвиги Геракла нельзя сравнить с победами в играх: многие из его противников были дикими животными или монстрами. Хотя для достижения успеха ему требовались те же качества, которые необходимы и в реальных Олимпийских играх: огромная сила, непомерная выносливость и (время от времени) заметная сообразительность.

Геракловы athla (форма множественного числа слова) иногда отделяли как от его parerga («побочных действий» – тех, что случайным образом сопровождали Подвиги), так и от его praxeis («деяний»)[339]. Но столь же часто древние авторы, писавшие о мифах, не делали таких различий. Другой вопрос, мнения по которому расходились, касался количества Подвигов. Несомненно, наиболее частый ответ – двенадцать: именно столько сцен изображено на метопах храма Зевса в Олимпии (ок. 460 г. до н. э.), и такое же число называют среди прочих эллинистические поэты Феокрит и Аполлоний Родосский[340]. Однако этот вариант не единственный: иные сказители мифов говорят о десяти, а порою – гиперболизированно – о тысяче или десяти тысячах Подвигов[341]. Есть и другие расхождения во взглядах, наиболее заметные из которых касаются причин совершения Подвигов, а также близкого к этой теме вопроса о том, к какому периоду жизненного пути героя они относятся.