Греческая мифология

С мифолого-исторической точки зрения Прометей является по своим истокам архаическим доолимпийским божеством балканского субстрата, покровителем древнего автохтонического населения. В этом образе сказывается попытка соединить старое местное божество с богами новых племен, пришедших на Балканы. Вот почему Прометей мыслится благодетелем и даже создателем первых людей.

Благодельные функции Прометея наряду с его мудростью, унаследованной от Земли, но облагороженной в условиях классического периода мифологии, создают основу для споров Зевса и Прометея, для непокорности и наказания этого последнего, поскольку в эпоху классической мифологии самым мудрым и великим может быть только одно божество, так же как и вершителем судеб человечества может быть только один владыка. Не случайно в ряде мифов подчеркивается, что Прометей так и не сумел наделить людей законами и правильной общественной жизнью. В "Протагоре" Платона привилегия Прометея — огонь и ремесло, но не государственное устройство человеческого коллектива, вполне чуждое Прометею, в основе своей старинному божеству давно прошедших времен.

Итак, Прометей, а не кто иной, призван был, с точки зрения архаики, пожалеть человеческий род.

Если рассматривать миф об истреблении людей с позиции патриархальной мифологии, то Зевс имел все права быть недовольным их примитивным существованием.

Судя по Эсхилу, ущербность и ничтожество первых людей настолько досаждали Зевсу, что он задумал их погубить, лелея надежду "насадить", как говорится у Эсхила в "Прометее прикованном" (232), новый человеческий род. Примечательно, что здесь используется представление, прекрасно известное в архаической мифологии, — люди вырастают наподобие деревьев, а может быть, они и сами древовидны, и потому жизнь их смутна, инстинктивна и проходит как бы в некой дреме. Их легко уничтожить, так же как вырубить деревья. Но для божества не стоит труда еще раз насадить новый род, может быть, более совершенный и жизнеспособный.

Эсхиловский Зевс замыслил погубить людей с такой легкостью именно потому, что они ничем не отличались от вечно рождающейся и вечно умирающей природной материи. Но вмешательство Прометея изменило все планы Зевса.

Прометей пробрался в кузницу Гефеста и вынес оттуда в полом стволе нартекса[11] (Гес. Теог. 565) искру огня, передав ее людям. Прометей как бы искупил глупость своего недалекого брата Эпиметея (букв. — Крепкий задним умом), виновного в беззащитности людей, истратившего на животных все дары и не позаботившегося о людях.

65. Прометей, создающий человека. Рельеф римского саркофага. III в. н.э. Неаполь. Национальный музей

Прометей наделил людей разумом, научил их строить дома, корабли, заниматься ремеслами, носить одежду, считать, писать, читать. Он внес упорядоченность в их жизнь, научил их различать времена года. И, что особенно важно для древних, обучил приносить богам жертвы, совершать разного рода гадания (Эсх. Пром. 442-504). Можно с полным правом сказать, что "все искусства у людей от Прометея" (там же 506).

Значит, не только ремесла у людей от Прометея, но от него у них связь с богами через жертвы, сопровождаемые особыми ритуалами и целой системой гаданий, что повлекло за собой в дальнейшем выделение особой категории жрецов, возносителей молитв, толкователей воли богов и исполнителей божественных решений.

Есть еще один дар Прометея, о котором почти забыли, но без которого человечество вряд ли смогло бы развиваться. Он вселил в людей "слепые надежды" и вложил в них тем самым стремление к постоянной деятельности (там же 248-250), научил их, собственно говоря, верить мечте.

Характерно, что Прометей причастен еще к одному обману, направленному против воли Зевса и тоже относящемуся к взаимоотношениям людей и богов. Этот обман иные древние мифографы, например Гесиод, даже считали его первым деянием против Зевса, за которым шло уже второе — кража огня. Но, рассуждая логически, сначала Прометею надлежало спасти людей от уничтожения, сделать их более разумными, а затем уже принять участие в основании ритуальных жертвоприношений, установленных богами и людьми в древнем Меконе (в классическое время — область Сикиония на севере Пелопоннеса).

Прометей решил и здесь помочь людям, чтобы не обременять их обильными жертвоприношениями. Он рассек тушу быка, спрятал мясо в содранную бычью шкуру, положив сверху самую худшую часть — желудок. Рядом он искусно сложил кости и прикрыл их сверху блестящим жиром, полагая, что жадный Зевс не заметит обмана и выберет для жертвоприношения именно эту, внешне самую лучшую часть, но на самом деле для богов наихудшую, зато самую выгодную для людей.

Зевс действительно остановил свое внимание на куче, покрытой жиром, однако сделал выбор умышленно, чтобы найти предлог для наказания слишком хитроумного Прометея (Гес. Теог. 535-560).