Грех совести

– Во-первых, я тебе это в первый же день говорила, а во-вторых, я тебе клятв не давала. Ты лучше про себя расскажи!

– Про меня даже слушать не интересно. Все тот же двор и тот же сад, пардон, чердак… и лишь тебя не хватало чуть-чуть… А ты… – Саша тяжело вздохнул.

– Ты так ругаешься, что я не успеваю считать этажи.

– Я же про себя, не вслух.

– Но мне-то слышно…

– Я ругаюсь сам на себя. У меня тогда был успех! Все в порядке! А успех – он провоцирует лень. Нужно было все-таки дозвониться, а мне было лень слезать вечером со своего чердака в поисках счастья. Вот так и прозевать все можно. Некоторые нашли свое счастье, потому что не ленились, а я все еще высматриваю…

– А счастье свое нужно высматривать пристальнее.

– Ты высматривала?

– Я тебя высматривала, но что-то было не видать.

– А хотела? – теперь уже Саша сделал бровями горку.

– Если коготок увяз… птичке хана. Да-а-а! А я в тебе увязла… Я не в себе… я вся в тебе…

Саша ласково погладил Аллу по щеке и нежно поцеловал. Поцелуй был длинный, Алла не хотела отлепляться от его сладких губ. Наверное, ее организм именно этого и ждал, потому что безвоздушное пространство тут же опустилось из желудка в тазик и там закипело, булькая и отдаваясь колыханием в ее груди… Дальше она ждать уже не могла и стала тихонечко укладываться спиной на диван, завлекая Сашу за собой и не прекращая наивысшего удовольствия нежного соприкосновения…

Потолок закружился, заплясал в глазах и обрушился прямо на них, а крутящийся тоннель унес в страну непомерного счастья, в которой струны ее души зазвучали в унисон с его струнами. Именно такое неописуемое счастье она рисовала себе все это время и наконец-то, оно произошло…

Сумасшедшая ночь была наполнена сплетением их тел, поцелуями и разговорами. Алла не смогла удержаться и не похвалиться и новыми зубами, и лицом, и тату… Саша гладил лицо и пытался увидеть аккуратные шовчики на нем, но их было не видать. Совершенно холеное лицо цивильной женщины. Он даже зауважал Аллу за такое отношение к себе. Саша нормально относился к косметическим примочкам. Единственное, что ему не нравилось, так это искусственная грудь. Ему казалось, что это неприятно – держать в руках надутые гелем плюшки…

– Красавица ты моя, – приговаривал Саша. – У тебя стало необыкновенно чудесное лицо. Суперстильное и ухоженное.

Тогда Алла призналась:

– Это все дело рук моего нового мужика, Михалыча. Он мне все оплатил.

Саша даже сник лицом, но проглотил пилюлю. А что было делать теперь, когда «поезд ушел»? Чтобы как-то отвлечь его от мрачных мыслей, Алла стала рассказывать про Севастопольские гастроли. Новости про звезду и его бывшую жену Лену Саша воспринял не так, как тогда, в ресторане. Он «отошел» от тех, разводных переживаний, «ярость благородная» уже схлынула с него. Он с неподдельным интересом выслушал рассказ о сексуальных спорах. В какие-то моменты он даже заразительно смеялся, а Алла вторила, сверкая белозубой улыбкой.

Уже под утро Саша, таки, стал рассказывать события из своей жизни. Там тоже было интересно и впечатляюще. Коллектив, в котором он работал и который назывался «Времена года», стал разваливаться. Не потому, что склоки и плохое отношение внутри коллектива сделали свое черное дело, а потому, что из него уволились художественный руководитель и его жена – музыкальный руководитель. Они уезжали в Израиль на постоянное место жительства. Уезжали недели через две. Так, неожиданно для Саши, он оказался за бортом большой лодки, которая есть эстрада, на чердаке Горьковской филармонии, чисто из любви филармонических девочек из бухгалтерии. Если бы завтра они сказали ему «До свидания», то идти ему было некуда, только на улицу. Теплилась надежда на телевидение, но для этого нужен был толкач в виде хорошего администратора с московскими связями.

Предложение вырвалось само по себе, без прикладывания мыслей с ее стороны. Алла даже удивилась от того, что услыхала в собственном исполнении:

– Саш. Перебирайся жить ко мне. И-и-и… хочешь, я буду твоим администратором?

Саша тоже не ожидал такого быстрого поворота событий, и, чтобы как-то расхолодить обстановку, сказал:

– А чем я буду тебе платить? У меня сейчас с денежкой не густо.

– Почему ты все на деньги переводишь?

– А как же. Про бесплатный сыр нас еще Маргарет Тэтчер предупреждала… ты сама знаешь.

– Я что-то плохо въезжаю… Ты что, думаешь, что я тебя в мышеловку завлекаю? Очень нужно! У тебя что, обострение хронического дебилизма? – Алла ляпнула, как всегда, не подумав.

– А обзывать-то зачем? – обиделся Саша. – Ты думаешь, что я человек конченый, никому не нужный?

– Это ты решил, что я с помойки всех подбираю.

– Не с помойки, а с чердака!

– Ну с чердака. А я, между прочим, тебя ждала, надеялась и верила… А ты! Сыром мне рот заткнул… – Алла даже заплакала от обиды.

– Ну-ну-ну… Нам только слез не хватало… Прости меня, пожалуйста, за сыр… Я не хотел тебя обидеть. Честное слово. Так вырвалось.

– И ты меня прости, у меня тоже вырвалось…

Это был первый блин комом в их новых отношениях, которым они в тот самый первый раз умудрились не подавиться…