Грешная и желанная

Он посмотрел на лежавший на столе томик. Взял его, лениво перелистнул страницы и скривил губы. Зачем, во имя господа, мисс Дэнфорт всучила ему эту чертову книгу? Да еще и пунцово покраснела при этом. Скорее всего, по той же причине, по которой Лэнсдаун прислал ей свою. Может, она, как кошка, обладает талантом забираться на колени к человеку, который кошек едва терпит? Мисс Дэнфорт определенно из тех девиц, что не в силах успокоиться, пока не добьются всеобщего обожания. Это утомляет и раздражает, но, надо признать, еще и забавляет слегка.

Но в общем он уставал от одной мысли о ней. Эта девушка совсем не такая, какой хочет казаться, и это его беспокоило.

Но все-таки книга – это подарок. И вспомнив, как заалело ее лицо, Йен положил томик обратно с нежностью, какую не смог бы объяснить.

Он поднял взгляд.

Уже почти наступили сумерки, в слегка приоткрытое окно задувал легкий ветерок.

Йен подошел к нему, чтобы задернуть занавески, выглянул и сразу отпрянул, спрятавшись за шторой.

Мисс Дэнфорт стояла на балконе, и ее белокурые волосы, рассыпавшиеся по плечам – боже правый, да у нее их мили! – как будто излучали свет, такими яркими они оказались под луной. Успокаивающее зрелище. Его пальцы инстинктивно сжались, словно ощущали, как зарываются в эту светлую массу.

Йен заинтригованно наблюдал, как она медленно наклонилась вперед и изобразила что-то вроде неуклюжего арабеска. Ночная сорочка вздулась под порывом ветерка, как парус, и пока не опустилась снова, Йен с удовольствием заметил очень красивую белую лодыжку. Мисс Дэнфорт вывернула голову под немыслимым углом, и волосы густой волной упали ей на спину. Успокаивает так, словно смотришь на текущую реку.

Но какого дьявола она вообще делает? Может, это своего рода священный танец? Может, она кланяется Америке, как мусульмане кланяются в сторону Мекки?

Он поморщился, когда она снова выпрямилась, сильно размахивая руками. Нет, дело не в танце.

Она снова обмякла, оперлась о балконные перила, положила подбородок на кулачки и опять вперила взгляд в темноту над холмами Суссекса, словно там что-то исчезло и она ожидала появления этого чего-то снова. Может, ждет, когда придет какой-нибудь обожатель и заберется к ней на балкон, как Ромео Монтекки.

Забавно, но он и сам неоднократно это проделывал: всматривался в темноту, как в хрустальный шар, будто темнота может раскрыть столько же, сколько скрывает.

Тут она опустила руки и начала рыться в чем-то, чего он не видел. Йен затаил дыхание, ожидая появления кисета с табаком.

Но появилась бутылка.

Вроде бы это… Матерь Божья…

Спиртное.

Не может быть.

Наверняка ему это снится.

Следом возник небольшой бокал, с легким звяканьем пристроенный на перила.

Она вытащила пробку и плеснула в бокал несколько капель.

Прозрачное спиртное, что означает – это джин или виски.

Или вода. Может, она сочла английскую воду невыносимой? И теперь импортирует ее из Америки?

Тут она отсалютовала бокалом темноте и опрокинула содержимое в рот. И откровенно передернулась.

Господь свидетель, Йен за свою жизнь точно так же содрогался бесчисленное множество раз.

И, как дива, покидающая сцену после второго акта, мисс Дэнфорт попятилась и вновь исчезла в своей комнате.

Глава 12

Приз за победу в состязании Суссекса по меткой стрельбе сверкал на небольшом возвышении, как Грааль.

Чем он, собственно, и являлся, потому что здесь собрались все мужчины до единого. Состязания должны были начаться со стрельбы из лука, затем следовала стрельба из ружья, а закончится все тем, что победитель унесет с собой высокий серебряный кубок, который и будет хранить до следующего года.

Ряд мишеней уже выставили, и теперь они дожидались, когда их пронзят стрелы. Состязания на своих землях устраивали по очереди Эверси и Редмонды. В этом году честь выпала Эверси. Йен вызвался на роль распорядителя, таким образом изящно избежав участия в соревновании, поскольку в предыдущие годы он дважды уносил кубок домой.

Похоже, здесь присутствовали практически все обитатели Пеннироял-Грин и Большого Суссекса, в том числе несколько цыган и полк солдат, совершенно неотразимых в своих красных мундирах. На время состязаний «Свинью и свисток» закрыли, и Нед с Полли тоже пришли сюда.

Как правило, мужчины появлялись и замирали, прикрыв от солнца глаза, восхищаясь серебряным кубком и фантазируя о своей победе, обмениваясь советами и шутливыми оскорблениями по поводу доблести собеседника.

В этом году половина мужчин смотрели совсем на другой Грааль.