Грядущая буря

Поскольку Эгвейн знала, кем на самом деле является хранительница летописей, присутствие Шириам заставляло ее нервничать. Во время переполоха, вызванного нападением шончан, у Суан не было возможности присмотреть за Шириам. Почему у хранительницы летописей повязка на левой руке? Эгвейн не верила объяснению, что виной всему несчастный случай при поездке верхом – будто бы мизинец Шириам зажало поводьями. Почему она отказалась от Исцеления? Проклятье, Суан! Вместо того чтобы следить за Шириам, она отправилась похищать Эгвейн!

Совет притих, ожидая, какова будет реакция Эгвейн на свою «свободу». Облаченная в желтое платье Романда, чьи тронутые сединой волосы были собраны в пучок, сидела чинно выпрямившись. Она светилась довольством, тогда как Лилейн – по другую сторону палатки – пребывала в дурном расположении духа, хотя и пыталась вести себя так, словно обрадована возвращением Эгвейн. После того, что Эгвейн довелось пережить в Белой Башне, эти раздоры представлялись мелкими и по-детски глупыми.

Эгвейн сделала глубокий вдох, затем обняла Истинный Источник. Как же здорово его ощущать! Больше нет горького корня вилочника, ужимавшего поток ее силы до тонюсенькой струйки, больше не надо одалживать Силу, тянуться к Источнику через других женщин. Не нужен и са’ангриал. Как бы сладостна ни была мощь ребристого жезла, ощущать собственную силу без его помощи намного приятнее.

Заметив ее действия, несколько женщин нахмурились, а некоторые и сами обратились к Источнику – будто бы машинально, поглядывая вокруг, словно бы опасаясь чего-то.

– В этом нет нужды, – сказала им Эгвейн. – Не сейчас. Прошу вас, отпустите Истинный Источник.

Они заколебались, но ведь присутствующие тут восседающие – пусть и для видимости – принимали ее как Амерлин. Один за другим гасли окружавшие кое-кого из них ореолы Силы. Однако сама Эгвейн отпускать Источник не собиралась.

– Я очень рада тому, что ты вернулась невредимой, мать, – сказала Лилейн. Ловко же она обошла Три клятвы, добавив слово «невредимой».

– Благодарю тебя, – спокойно ответила Эгвейн.

– Ты сказала, что должна открыть нам нечто важное, – добавила Варилин. – Это касается нападения шончан?

Эгвейн сунула руку в мешочек у пояса и вытащила на свет его содержимое. Гладкий белый жезл с вырезанной у основания древней цифрой «три» – этот символ относился к письменам Эпохи легенд. Послышались изумленные вздохи.

Эгвейн вплела Дух в Жезл, затем заговорила чистым голосом:

– Клянусь, что не скажу ни слова неправды. – Она ощутила, как клятва опустилась на нее, будто нечто материальное, а кожу стянуло и начало покалывать. На эти ощущения было легко не обращать внимания, ведь по сравнению с тем, через что ей довелось пройти, эта боль была ничем. – Клянусь, что не создам оружия, которым один человек может убить другого. Клянусь, что никогда не использую Единую Силу как оружие, иначе как против отродий Тени или в качестве последнего средства для защиты собственной жизни, жизни своего Стража или жизни другой сестры.

Совет хранил молчание. Эгвейн отпустила свое плетение. Она чувствовала себя так странно! Будто кто-то, ухватив у нее на спине кожу от основания шеи и вдоль позвоночника, оттянул да и закрепил в таком состоянии.

– Пусть теперь ни у кого и мысли не возникнет, что я могу не сдержать Три клятвы, – заявила Эгвейн. – Пусть никто не посмеет даже заикнуться, что я не полноправная Айз Седай.

Ни одна из сидевших в палатке женщин не сказала о том, что Эгвейн еще не прошла испытания на право носить шаль. Что ж, испытание она пройдет, но в другой день.

– Теперь, – вновь заговорила Эгвейн, – когда вы видели, что я воспользовалась Клятвенным жезлом, и знаете, что лгать я не могу, я должна вам кое-что сказать. Когда я была в Белой Башне, ко мне явилась сестра и призналась, что она – из Черной Айя.

Женщины выпучили глаза, послышалось несколько тихих вздохов.

– Да, – продолжила Эгвейн. – Я знаю, мы не любим о них говорить, но может ли кто-нибудь из нас искренне заявить, что Черной Айя не существует? Сдержите ли вы свои клятвы, утверждая, что никогда не рассматривали такую возможность – даже вероятность – того, что среди нас есть приспешницы Темного?

Никто не посмел возразить. Несмотря на ранний час, в шатре было жарко. Душно. Впрочем, никто из находящихся в палатке не вспотел – от подобного неудобства избавлял известный им и старый как мир трюк.

– Да, – повторила Эгвейн. – Как ни постыдно, но такова правда, которую мы – как правители – должны признавать. Не прилюдно, разумеется, однако между собой мы не должны избегать этой темы. Я своими глазами видела, до чего могут довести людей недоверие и тайные политические игры. Я не позволю тому же недугу заразить и нас здесь. Мы из разных Айя, но цель у нас одна. Мы должны быть уверены, что можем всецело доверять друг другу, потому как на что еще в этом мире мы можем рассчитывать?

Эгвейн посмотрела на Клятвенный жезл, взятый ею ранее утром у Саэрин. Потерла его большим пальцем.