Грязь (СИ)

— Ты понял меня? — Юнхо вновь притянул к себе Дже.

Тот кивнул. Бандит отпустил его, сунул под нос бумаги.

— Прочитай и хорошенько заучи. Я думал навестить тебя как-нибудь, но раз уж ты сам приехал…

— Что за шляпа?!

— Твой следующий ход. Мы сбросим с тебя балласт, подберем другую компанию, более лояльную к самостоятельным проектам.

Дже попятился и едва не сел мимо кресла. Юнхо очень изменился. Ему всего двадцать два, но с таким багажом испытаний, он казался сущим стариком. Всегда хмурый, сосредоточенный, казалось, ему всегда плохо. Дела вел железной рукой, никто уже не видел в нем мальчика на побегушках, коим был при маме. Бывшие клиенты теперь стали партнерами, и никто даже пикнуть не смел о разнице в возрасте или репутации. Полюса сместились, и теперь в теневом Сеуле появилась новая влиятельная фигура.

Юнхо потянул из пачки, лежащей на столе, сигарету. Зажигалки не нашлось, ведь с этой услугой у него справлялись шестерки. Растеряно похлопав по карманам, он собирался уже отложить перекур, тогда Дже вытащил из кармана свою. Но не отдал, щелкнул сам, выбивая искру. Бандит прикурил, запрокинул голову и с наслаждением выдохнул сигаретный дым.

— Как у тебя дела? Ну, помимо депрессии.

Мог ведь Юнхо быть человеком хоть иногда.

— Нормально, — Дже тоже угостился никотином.

— Уж мне-то не ври.

Джеджун куклой упал на спинку кресла, прикрыл глаза.

— Устал. Пернуть нельзя по-человечески, всюду камеры. Расписание адское. Мои песни опять не приняли, видите ли концепт не подходит. Кошка сбежала.

Юнхо хлопнул его по колену.

— Могу достать успокоительное.

— Мне нельзя наркотики, проверяют часто.

— Ну тогда шлюх надежных.

— Мне просто нужно выспаться и все.

Юнхо стряхнул пепел.

— Слышал, тебе пришло письмо, — мягкие нотки испарились из его голоса, вновь уступив место деловому тону. Пугающему и неприятному, как ледяной душ.

— Так тот поц из охраны все-таки твой бобик! — обличительно ткнул в мужчину пальцем Дже.

— Отвечай.

Джеджун поджал губы. Мало ему менеджеров-стилистов-визажистов, так еще одни глаза и уши приставили. Идея с седативными препаратами теперь не казалась такой уж невозможной.

— Я получаю тонны писем, какое тебя интересует? — огрызнулся он мрачно.

— От мудака по имени Чхве Чидо. Кажется, вы познакомились на новогодней вечеринке.

— И?

— Уверен, он предлагает дружбу и покровительство. Скажем, вместо меня.

— Он тебе мешает, не мне, вот и напрягайся сам.

— Я об этом же. Прими его приглашение.

— Что? — Дже поморщился как от зубной боли.

— Покушай хорошо и выпей, насладись вечером. Веди себя естественно, у тебя сногсшибательное очарование.

— Ты куда меня впрягаешь, я не понял? Папиков мне ищешь что ли?! Хочешь обвешать покровителями, как долбанного Моцарта?!

— Он не особо парился на этот счет, — Юнхо переплел пальцы, напустив на себя деловой вид. — Это часть твоей работы. Просто поболтай с ним, оцени количество охраны, узнай предпочтения.

— Я пососать ему я не должен?!

— Дже, не паясничай. Вы встретитесь в многолюдном ресторане, не в приватной обстановке, в этом нет ничего криминального.

— Я не желторотый новичок с ветром в кармане, чтобы лезть в такую авантюру и становится жиголо. Отправь к нему кого-нибудь из своих девок. Я пасс.

— Ему не нужны женщины, ему нужен ты.

Джеджуна пробрала дрожь. Ощущение предательства единственного человека, которого считал близким, больно ударило в грудь, лишило способности дышать. А он-то дурак, посвятил ему песню, один раз на эмоциях даже послал привет в прямом эфире и сказал, что любит.

— Раньше ты бы так не поступил.

— Как «так»?

— Не подставил бы меня.

— Как ты когда-то? Я отлично помню, как шестерки мамы избивали меня за то, что ты утащил паспорта. Думал все, конец.

— Юнхо! Я… — Джеджун ощутил себя зверем, метавшимся по крохотной клетке. — Я признал вину и извинился. Я ухаживал за тобой месяц! Думал, ты простил меня.

— Поверь, я не держу на тебя зла. Но посчитал, что могу использовать твои шарм и популярность. Мы оба останемся в выигрыше.

— Подонок.

— Честный, порядочный и благородный не сможет стать звездой, шоу-биз это яма с дерьмом, в ней невозможно остаться чистеньким. Менеджер тебе этого не говорил? Кому ты нужен со своей гордостью? — нажимал на больное Юнхо. Безжалостно, как мама. — Ты добился успеха, стал знаменит, да, уже знаешь себе цену. Но жизнь айдола не долговечна, что будешь делать потом? Из тебя выжмут все соки и дадут пинок под зад, и без таких, как мы с Чхве, ты пропадешь. Слава, как наркотик, один раз хапнул и подсел, без нее ломает. Кончишь в петле.

На лице Джежуна отразилось сомнение, видимо, он не раз думал о таком же исходе. Тогда Юнхо поднялся, подошел и навис над ним, упираясь руками в спинку его кресла.