Грязь (СИ)

— Ты будешь в полной безопасности, Дже. Не надо делать того, что тебе не нравится, не надо флирта, просто веди себя, как на пресс-конференции, держи расстояние, — видя, что Ким вновь спрятался от него в раковине, бандит вздохнул и постарался сделать голос мягче. — Ну же, помоги мне. Я никогда не отворачивался от тебя, даже взял на себя кровь мамы и муки совести, лишь бы ты не пачкался. Знаю, первый раз всегда страшно, но знай, я всегда рядом.

Мужчина наклонился и поцеловал Дже в темечко, словно бы скрепив соглашение печатью.

Промоушн альбома подходил к концу, оставалось дать два концерта, а после замаячила слабенькая перспектива кратковременного отдыха. Джеджун с группой вертелись, как белки в колесе, разъезжая между репетициями на теле и радио-шоу, пресс-конференции, автограф-сессии и интервью. Кроме того, руководство уже начало обдумывать следующий концепт, полагая, что главная дойная корова агентства обновит контракты охотнее, если перед носом будут готовые материалы. Хотя, рано было говорить об этом, айдолам предстояло работать еще три года.

Дже ковырялся в телефоне, вяло жуя пиццу, когда в комнату отдыха влетел мембер группы.

— Это правда?!

— Что?

— Ты подал иск о расторжении контракта?

Ким едва не уронил кусок себе на колени. Он растерялся, сидел онемевший с раскрытым ртом, не в силах выдавить ни слова. Этот ублюдок Юнхо устал ждать и начал действовать без него! И, сука такая, ни словом не обмолвилась, не предупредила! Теперь ему, Джеджуну, получать хейт в лицо, выслушивать говно-комментарии и истерики группы. И эта нервотрепка еще цветочки.

В комнату вошли остальные, окружили Дже. Ким выплюнул ком теста на тарелку, отложил пиццу и поднялся. Чувствуя себя, как на расстреле, он применил всю свою выдержку, чтобы как можно сказать.

— С чего вы взяли?

— Визажист случайно подслушала, как менеджер разговаривал по телефону. Ну так что?

Парни смотрели на него кто с надеждой, кто со злостью. Джеджун набрал в грудь побольше воздуха.

— Да. Это правда.

— Твою мать!

Все взвыли, затопали ногами, выражая разочарование и злобу. Всем были известны подобные случаи и их итоги — группы распадались, исчезали из виду вместе со стремительно редеющими фан-клубами. Они были на высоте, поэтому и подумать не могли, что пол зашатается и под их ногами. И способствовал этому всеобщий любимчик.

— Какого хера, ты, мразь! — один из мемберов схватил Дже за грудки и встряхнул. — Хули ты творишь?!

— Сами подумайте, контракты несправедливы, — Ким прочитал план Юнхо с юристами, запомнил, что говорить и какие приводить доводы. Он боялся, что ему не поверят, потому голос то дрожал, то истончался. — Альбомы расходятся сотнями тысяч копий, на концертах яблоку негде упасть, рекламы и фотосессии, мерчи… Мы имеем пятнадцать процентов от всего этого! И еще делим на четверых. Вам достаточно?

— Жадность в жопе засвербила?

— А вы готовы гнуть спины бесплатно?! — Дже отпихнул от себя парня, яростно рявкнул, чтобы те пришли в себя, задумались. — Мы спим по четыре часа в сутки и то по дороге от аэропорта на студию, семьи не видим! Бом ногу сломал, так его повсюду таскали на костылях вместо того, чтобы дать немного отдохнуть! Ты сам в обморок падал от истощения, забыл?! Нам не дают сольники, не разрешают выпускать свои песни, хотя у каждого стол ломится от тетрадей… Вас это устраивает?

Парни молча переглянулись.

— Осталось три года, Дже.

— Я не собираюсь терять время. Нам еще в армию идти…

— Так ты с нами время теряешь?! — не в силах сдержать эмоции самый младший вдруг замахнулся и ударил Джеджуна по лицу.

Ким устоял на ногах. Более того, он ответил, но только вломил не пощечину, а врезал кулаком. Мембер покатился по полу с лопнувшей губой. Давно уже Дже не получал по лицу, в принципе, как с Юнхо поладил. Ведь мама игнорировала его, а ее шестерки побаивались лезть, ограничивались руганью.

— Я о группе думаю, мудак! О том, что нами всеми пользуются, а мы терпим, как болваны! — завопил Джеджун на всю комнату. — Да где ваша гордость, ребята? Неужели не обидно, что за все годы, которые пашем, мы не получили достаточной отдачи? Если не деньгами, так хотя бы расписание не такое интенсивное.

Макнэ поднялся, злобной мегерой уставившись на главного вокалиста.

— О гордости заговорил? А что насчет благодарности? Нас выбрали из множества трейни, привели к успеху. Наши родители вложили столько усилий, а мы вот так просто наплюем на все?

— Ребята, успокойтесь. Давайте сядем и все обсудим.

— Не собираюсь я ничего обсуждать. Мой дед — акционер компании, я никуда не уйду. К тому же куда? В других компаниях так же.

— Создадим свой лейбл, — не сдавался Дже, как-то позабыв, что повторяет заученные фразы. Внутреннее смятение и смутное недовольство, вызванное усталостью, выплеснулось топливом в угольки бунта, и пламя протеста вспыхнуло с силой. Он верил в то, что говорил, и с каждым словом его уверенность в этом росла. — Мы в достаточной степени отплатили за тренировки и дебют, теперь можно пойти в самостоятельное плаванье. На Западе группы…