Грязь (СИ)

— Мы не на Западе. Покинем большую компанию, нас затопчут конкуренты. Видал, сколько новичков появилось в этом месяце? Без серьезной поддержки нам конец.

— Я понимаю, мне тоже страшно. Но вместе мы сможем.

Макнэ вытер кровь с лица.

— Я никуда не уйду, — жестко проговорил он и вышел.

Дже с надеждой взглянул на оставшихся парней. Те отвели глаза.

— Джеджун, — в комнату заглянул менеджер. — Президент вызывает в офис. Собирайся.

Ким стиснул кулаки — теперь начнется настоящая битва. Когда он, умывшись и переодевшись, приехал в главное здание компании, сразу заметил изменения. Персонал пялился на него, словно бы видел впервые. Кто-то перешептывался, кто-то ехидно усмехался. Его уже оклеймили предателем. И вздумай он сейчас сдать назад, к былому всеобщему обожанию никогда бы уже не вернулся. Мосты были сожжены, оставалось гордо поднять голову и идти вперед. Туда, куда подталкивала незримая рука Юнхо. Хотелось бы сейчас почувствовать его поддержку, но он был один. Один посреди моря обескураженности, удивления и ненависти.

Разговор ни к чему не привел. Президент был мягок, пытался узнать причины поведения Дже, чем конкретно он недоволен, заверял, что немедленно созовет совет акционеров, чтобы найти пути выхода из кризиса. Джеджун же разом вспомнил всю боль, которую приходилось терпеть во временя стажировки, вспомнил злые слезы, когда полуголодный засыпал на полу в танцевальном зале, вспомнил, как после встреч с Юнхо в рюкзаке чудом появлялись пачки рамёна. Он шел за мечтой, обдирая в кровь тело и душу, терпел испытания и принимал подачки. Он многого добился, а теперь предстояло все начать заново. Только он уже был не трейни Дже, милый мальчик с огромным желанием петь, а подлый предатель Ким Джеджун, возомнивший, что сможет свернуть горы в одиночку. Само естество взбунтовалось, и Дже понял, что готов идти до конца. Знал бы, какой будет цена… Он покинул кабинет, ощущая на спине взгляд разочарования. Юнхо был прав, невозможно остаться чистеньким в шоу-бизе. Либо о тебя покорного, ноги вытрут, либо оплюют, стоит только показать зубы. Можно вечно ходить в любимчиках, в душе же зная, что на шее висит огромный ошейник, куда он потянет, туда тебе и дорога. Юнхо тоже показал ему свой поводок. Осталось только рискнуть проверить, а не проиграет ли он, сменив хозяев.

Юнхо не скрывал, что хочет использовать его в своих далеко идущих целях. Но при этом он оставлял для Дже главное — свободу творчества. Ким мог хоть песни писать, хоть горшки лепить, и это было главным аргументом в пользу бандита в смутной борьбе, происходящей в душе Джеджуна. Сольная карьера, альбомы, проекты… Дже верил, что способен в одиночку сделать все то, что сулила ему компания, все время отбирая и оправдывая недостаточным финансированием или жизнеспособностью. Да, за его спиной сволочь вела свои делишки, но все же он был куда ближе всех президентов и менеджеров. Если уж говорить о доверии, несмотря ни на что, он верил именно Юнхо. Хотел верить.

Мемберы не поддержали его. Руководство подготовило собственный иск против нахала, и завертелось. Появилась угроза отмены концертов, поднялась волна протестов — деньги невозможно было вернуть в полной мере, ибо они уже были пущены в оборот. Люди требовали компенсации, но громче всех выли фанаты, желающие увидеть долгожданное шоу. Пикеты и демонстрации, организованными фан-клубом, затрудняли движение в городе, повсюду висели плакаты. Повсюду виднелись заплаканные лица. СМИ раздувало шумиху, печатая новости и слухи, подогревая интерес к своим изданиям сплетнями и небылицами. Джеджун стал самым известным человеком в Азии на несколько недель. Его открыто ненавидели за то, что разбил миллионы сердец преданных фанатов, ему желали смерти. В окна его машины летели мусор, камни и слюни, у дома висели плакаты, где фанаты вырезали его изображению глаза. В интернете вывели в тренды хечтэг «убирайсякимджеджун», подписывали петицию о том, чтобы забанить его пожизненно на тв как артиста. И все же в этом океане ярости находились островки поддержки. Сочувствующие фанаты, любители музыки и даже композиторы, с которыми вела дела компания, выражали сожаление по поводу ситуации и призывали остальных не топтать мужественный выбор Джеджуна. Ему писали письма, обклеивали автобусы фотографиями, умоляли не бросать карьеру. И уже вскоре фандом распался на два лагеря: те, кто хотели разорвать предателя, и те, кто ушел с ним.