Грязная работа

– Ну, и в третий раз тень спускается с горы по другую сторону города – ночью, при полной луне, и теперь уже видно, как в ней летают вороны. Ты их как бы не – видишь, а они такие тени просто. Только теперь ее кто-то еще заметил. Я залез в машину, взял своего пса Скотти. Я уже знал, куда эта тварь тенистая намылилась. Встал в паре домов от дома того мужика, – предупредить его как бы, понимаете? Я еще не врубился толком, что там в книге написано про невидимость, иначе сразу пошел бы за сосудом. В общем, я уже у дверей, а тень через дорогу ползет, и все края у нее – как вороны. Тут Скотти залаял как ненормальный – и на нее. Храбрый, мерзавец, был. А как только тень его коснулась, он взвизгнул и рухнул замертво. Тем временем женщина к двери подошла – я заглядываю внутрь и вижу статуэтку, такой поддельный бронзовый Ремингтон[57], на столике в – прихожей у нее за спиной, и светится красным, будто раскаленный. Я – мимо тетки и хватаю статуэтку. И тут тень испаряется. Вот просто раз – и нет ее. Тогда я в последний раз и опаздывал за сосудом.

– Жалко собаку, – сказал Чарли. – А женщине вы что сказали?

– Самое забавное, что ничего. Она мужу что-то говорила в соседней комнате, а он не отвечал, и она побежала взглянуть. На меня даже не посмотрела. Оказалось, у мужика инфаркт. Я взял статуэтку, вышел, подобрал Скотти и уехал.

– Должно быть, круто пришлось.

– Одно время я думал, что я и есть Смерть, знаете, – такой особенный. Потому что мужик крякнул при мне, но оказалось, это просто совпадение.

– Да, со мной тоже так было, – сказал Чарли. Его тревожило одно – откровение про “ужасную битву”. – Скажите, Верн, вы не против, если я погляжу на ваш экземпляр “Большущей-пребольшущей книги”?

– Это вряд ли, Чарли. Вообще-то я думаю, нам лучше расстаться. Раз уж в “Большущей-пребольшущей книге” все правда, а у меня нет причин ей не доверять, нам не следовало даже разговаривать.

– Но у вас другая версия книги.

– Думаете, это случайно? – На секунду глаза Верна за огромными стеклами очков стали совершенно безумными.

– Тогда ладно, – сказал Чарли. – Но пишите мне по электронке, хорошо? От этого вреда быть не должно.

Верн пристально поглядел в свою кофейную кружку, будто раздумывал – будто напугал себя до полусмерти, всего лишь рассказав про тень с гор. Наконец поднял голову и улыбнулся:

– Знаете… а давайте. Советы не помешают, а если начнется какая-нибудь жуть, перестанем.

– Договорились, – сказал Чарли. Он отвез Верна обратно к его машине, которую тот оставил за квартал от дома Лоис Ашер, и они попрощались.

Джейн встретила Чарли в дверях.

– Ты где был? Мне нужна машина, съездить ей за – нитью.

– Я привез пончиков, – ответил Чарли, протягивая коробку, – может, чересчур уж слишком гордо.

– Ну так это же не одно и то же, а?

– Что и нитки?

– Зубная нить. Ты подумай, а? Чарли, если я на смертном одре еще стану чистить зубы нитью, тебе позволяется меня этой нитью удушить. Нет, я напишу тебе особое распоряжение, чтобы ты меня удушил.

– Договорились, – сказал Чарли. – А помимо этого она как?

Джейн покопалась в сумочке, отыскала сигареты и теперь нашаривала зажигалку.

– Как будто пародонтоз сейчас опаснее всего. Черт бы их побрал! Они забрали у меня в аэропорту зажигалку?

– Ты по-прежнему не куришь, Джейн, – напомнил Чарли.

Она подняла голову:

– К чему ты это сказал?

– Ни к чему. – Он отдал ей ключ от прокатной ма-шины. – Можешь захватить мне зубную пасту?

Джейн перестала искать зажигалку и метнула пачку сигарет обратно в сумочку.

– Да что за мания у этой семьи с дентальной гигиеной?

– Я свою забыл.

– Хорошо. – Джейн подцепила ключ так, чтобы можно было сразу вставить в зажигание, и пихнула сумочку под мышку, словно футбольный мяч. Затем нахохлилась и опустила со лба зеркальные очки; из-за них вкупе с ежиком платиновых волос и строгим черным костюмом Чарли она немного походила на киборга-убийцу из будущего, который готов к броску в ядовитую атмосферу планеты Дюран-Дюран[58]. – Там по-прежнему блядская жара, да?

Чарли кивнул и вновь протянул коробку с пончиками.

– Глазированные пострадали.

– Ах да. – Джейн снова подняла очки. – Звонила Кассандра. После твоего звонка утром она заметила твой ежедневник на тумбочке. Вообще-то она сказала, что к тумбочке ее притащили Элвин и Мохаммед и чуть ли не сунули его ей в руку. Спрашивала, не нужна ли тебе эта книжка.

– А Софи как – нормально?

– Нет, ее похитили инопланетяне, просто мне хотелось, чтобы ты сначала переварил информацию о том, что забыл ежедневник.

– Знаешь, маме вот именно поэтому за тебя стыдно, – ответил Чарли.

Джейн рассмеялась:

– Знаешь что? Уже нет.

– Не стыдно?

– С сегодняшнего утра. Она сказала, что всегда знала, кто я, что я, и всегда меня любила такой, какая я есть.

– Ты ей двинула? В постели нашей мамы самозванка.

– Заткнись, это было мило. Важно.

– Наверное, она так говорит просто потому, что умирает.

– Она, правда, сказала, что ей не нравится, когда я все время ношу мужские костюмы.

– В этом она не одинока, – произнес Чарли.

Джейн снова приняла наступательную стойку.