Григорий Шелихов

Шелихов и тоже направился к выходу.

Он вошел в кажим, скинул меховой колпак и, приглаживая смазанные

тюленьим жиром блестящие волосы, поклонился во все стороны. Необычное

выражение его лица остерегло добытчиков от озорных и задиристых шуток,

вызывавших морехода на занозистые, нравившиеся зверобоям ответы.

- Против воли мира не иду, товарищи походные, - сразу сказал

Шелихов. - Беру под свое начало корабль, как указано, и доведу до

Охотска, а в сей час обсудим и разделим, кто чем владеет, какой наказ

дает, кого в Расеюшке и чем обрадовать и сюда поворотным рейсом

доставить.

Добытчики даже рты открыли - до чего начало речи морехода

понравилось им - и примиренно ожидали продолжения.

- Реестры майна, цены - по каким продать, дорученьица - кому чего

надобно и на все ли деньги, да и какой наказ компанионам - сколько и

чего представить должны и они для промысла. Приговорим, подпишем, за

бесписьменных понятые скрепят, и со мной отошлем, а я... я все

выполню, крест на том целую...

После проверки реестров заработанного и закрепленного за каждым

пая - участия в деле - Шелихов широко перекрестился и, сказав:

"Начнем, благословясь, братцы!" - продиктовал писарю начало по

принятой обязательной формуле:

- "1785 года, декабря. В американских странах, на острове

Кыхтаке, на галиоте "Трех святителей": Василия великого, Григория

богослова, Иоанна златоустого, да на коче "Симеон богоприимец и Анна

пророчица", рыльский купец Григорий Иванов Шелихов с товарищи и со

всеми при гавани лично находящимися мореходцами учинили:

1. Определили мы, каждый из усердия к любезному отечеству, по

своей воле сыскать неизвестные досель никому по островам и в Америке

разные народы, с коими завести торговлю..."

- К черту торговлю!.. Чего там купцов иркутских медом по губам

мазать! - перебил зверобой Кухшеня, огромный лохматый мужик. - Писать

надо об ином, о том, чего мы из-за торговли этой претерпели...

- Правильно! - закричали добытчики. - Ты, Григорий Иваныч,

допрежь поставь наши жалобы, чего мы за купеческую наживу натерпелись,

чтоб запершило купцам от меду этого!..

Шелихов согласился без возражений:

- Быть по-вашему! Пусть второй статьей идут наши докуки и беды.

Пускай прочувствуют, как нажива ихняя нам доставалась... Народу

нашего, посчитать, немало перемерло!

- А третьей статьей, добытчики, проставьте недостачу нашего

обихода! - раздался голос Натальи Алексеевны, пробравшейся следом за

мужем в казарму. - Кашевары из силы выбились - варить приходится без

локши* и круп, да и варить не в чем... (* Лапши.)

- Тоже дело! - охотно откликнулся Шелихов на голос жены, а сам

подумал: "Пробралась... боится, не пришлось бы выручать меня, как

летось было..." - Запиши про котлы худые, писарь! И про снасть

рыбацкую...

Писарь писал третью по счету статью и послушно бубнил:

- "...И потому для промысла рыбы на неводы прядева тонкого мало,

и котлы, кои день и ночь с огня не сходят, прогорели..."

- И выходить по сим неминуемостям потребно на будущее лето в

Охотск! - решительно закончила Наталья Алексеевна, почувствовав, что

муж таится и не досказывает до того конца, который всем нужен.

- Правильно! - закричали добытчики.

- Ежели думаете - правильно, запишем и это! - махнул рукой

Шелихов. - Довольно пустое писать, братцы: от многописания не бывает

толку... Подведем к главному, да покороче!

- Говори уж ты, Григорий Иваныч, да в самую мету угоди! -

согласились утомленные непривычным трудом добытчики.

- "По сим обстоятельствам рассуждая, все единогласно, усердствуя

отечеству, решили продолжать наше пребывание здесь", - продиктовал

Шелихов. - И еще:

"4. Но в мае будущего 1786 года к первым числам снарядить судно

"Трех святителей" и идти при компанионе Шелихове, с божьей помощью в

Охотск.

5. При благополучном прибытии в Охотск принадлежащие всем

компанионам меха на свои паи к себе взять, а достальные бобры, лисицы,

выдры, хвосты, лоскуты бобровые, принадлежащие по разделу остающимся

здесь нашим людям, продать, с тем чтобы на вырученные деньги искупить

потребные каждому вещи..."

Дальше шла шестая статья, но народ слушал уже вяло, пока Шелихов

не повысил голоса:

- А на последях, братцы, придется записать, чего нам хозяева

безденежно прислать обязаны. Токмо взвоют толсторылые, умягчить их

надобно смирением... - прервал он диктовку, оглядывая добытчиков.

Потом, переждав гул одобрительных голосов, раздавшихся в ответ, начал

говорить наставительно:

"7. Для лучшего успеха общей пользы не возбраняем вам,

компанионам, помимо нас, мореходов, платных людей сюда договорить и

прислать..."

Писарь скрипел пером, едва успевая за словами Шелихова.

- И последнее! - сказал Шелихов: - "8. Сверх того, вам же,

компанионам, надлежит для компании прислать в награду пятьдесят пуд

тонкого на невода прядева, сто бычьих лавтаков, тридцать пуд больших

котлов..."

Здесь собравшиеся уже не различали его голоса, он говорил, низко