Григорий Шелихов

Посему и предоставление государственного чина управителю

приватных г. Шелихова поселений в Америке, и дозволение господам

офицерам военного императорского флота рядиться на службу компании

признано несвоевременным. Оставленные мне на сей предмет указы

сберегаю для сдачи по вашему указанию в архив компании. Сатисфакцию

интересам вашим не премину найти.

Представление его сиятельства графа А. Р. Воронцова ее величеству

на предмет переселения в американские земли трех тысяч душ черносошных

государственных крестьян с семьями - в нашем кабинете высмеяно, как

проявление неприличествующего вельможе вольтерьянского духа. Решено

гр. В. отпустить на покой. Имею распоряжение написать генерал-поручику

Пилю о дозволении вам перевести в Америку, или куда заблагорассудится,

десять семейств плугатарей из ссыльно-поселенных.

Резекция* Польши, сдруживши Россию, Австрию и Пруссию, решена

ныне к огорчению Франции, которая из противодействия, стремясь сколько

можно навредить, ищет причинить новую войну со шведами. Вам надлежит

остерегаться шведских капер, в которые нанялся, как говорит мой друг

Евстратий Деларов, небезызвестный вам по Аляске арматор Кокс.

(* Рассечение, раздел.)

С неубывающим почтением и преданностью вам остаюсь вашего

человеколюбия слуга покорный

Симон де Альтести".

4

Письмо Альтести, крайне неблагоприятное для дела в Америке,

заставило Григория Ивановича встряхнуться. Напасти, со всех сторон

надвинувшиеся на заветное дело жизни, пробудили в Шелихове присущую

ему волю к борьбе. Вечером за ужином пили мед и наливки за удачу

молодых в столичной жизни.

- Пусть вороги наши плачут, а мы посмеемся! - как в недавнее

доброе время грохотал мореход, чокаясь бокалом с переливающимся через

край пенистым душистым квасом.

- Григорий Иваныч, кто же квасом одоление запивает? - подшучивал

над тестем Резанов.

- Умен ты, Николай Петрович, да насквозь профранцужен - не знаешь

того, что русские, хотя квас пили, а всех били, кто на них подымался,

- хитро улыбаясь, отшучивался Шелихов.

- Нет, квасом не отыграетесь, Григорий Иваныч... Квас - это

напиток таковский! - наседал на тестя Резанов.

Уловив насмешливые нотки в голосе Николая Петровича, тесть

насторожился и после минутного раздумья сказал просто и проникновенно:

- Квас и патриотичность понятия невместные, получается "квасной

патриот", Николай Петрович. Нет во вселенной большей любви к

отечеству, патриотов к нему усерднее, чем русские люди! Великими

делами доведена сия истина, а еще большие дела придут и потрясут

иноязычные народы... Квас - это у меня к слову пришлось, да

припомнилось, как в столице любовь к отечеству квасом разбавляют, к

чему и вам вкуса бы не приобрести! - под общий смех ввернул зятю

шпильку Григорий Иванович. Мореход умел постоять за то, чем дорожил.

Посторонних в доме не было. Аннет уснула, свернувшись клубочком в

углу дивана. От Натальи Алексеевны, которая умела слушать, не

вмешиваясь в мужские разговоры, секретов быть не могло. Сообщенные

Альтести новости большой политики, хотя Резанов и не преминул

презрительно фыркнуть на дворянское "де", присоединенное канальским

греком к своей фамилии, заставляли пересмотреть со всех сторон

намеченный план действий в Америке. Отъезд Резанова в Петербург

диктовал необходимость разделить, кому и что делать в ближайшее время,

и договориться на случай... Мало ли какой случай подстерегает

человеков! Мореход всегда гордился тем, что он умел подкараулить

случай, обратить на пользу себе и людям даже самый неблагоприятный из

выпадавших.

- События в мире складываются явно на пользу российских заведений

в Америке! - ловко и кругло нанизывал Резанов на единую нить мысли,

которые смутно бродили в уме Шелихова, не находя нужной оболочки для

своего выражения. - Они... они несут передышку и возможность закрепить

завоеванное...

- Токмо об этом и думаю - как укрепиться, корни пустить, -

поддакнул Шелихов.

- Зубовы не хотят заниматься такой... futilite,* как Америка? Тем

хуже для них - время зубовых не вечно. Цари и бояре не искали Сибири,

ее добыли простые русские люди, Ермак с казаками. Найти русским свое

место в Америке труднее, чем испанцам, французам и англичанам, - этих

путь был вдвое короче и несоразмерно проще... (* Ничтожество, пустяк

(франц).)

Резанов говорил, не стесняя себя в выборе выражений, несколько

книжным и условным языком образованных людей своего времени.

Напряженное внимание, с которым тесть слушал его, подогревало

красноречие Николая Петровича.

- Америка, окрещенная вами Славороссией, страна, не имеющая

карты, границ, установлений цивилизации, - страна Утопия! Она

существует пока только в вашей фантазии и в счетных книгах компании,

обогащающей людей... Хорошо, не будем о них говорить! - согласился

Резанов, заметив пренебрежительный жест морехода. - Чтоб родилась ваша

Славороссия, объявилась как сущее, нужны усилия десятков таких - не