Григорий Шелихов

далее государыню словно под локоток подводят на такой сюрприз, коего

ты и ожидать не смел... Нет, нет, не скажу! - возбужденно смеялся

Соймонов. - Ежели пройдет, а пройти беспременно должно, сам узнаешь...

Шестого апреля невидимая "рука" все того же Безбородко добилась

составления протокола Непременного Совета на поднесенный ее

императорскому величеству доклад комиссии по делам коммерции.

Хитроумный Безбородко, заметив, как поджала государыня губы,

когда мельком просматривала донесение Шелихова, счел за благо внушить

господам членам Непременного Совета мысль уменьшить казенную ссуду

компании с пятисот до двухсот тысяч рублей и выдачу ее указать "из

тобольской казенной палаты сибирской монетой".

Безбородко как будто бы все предусмотрел, чтобы не вызывать у

государыни горьких мыслей о том, что ссудою открывателям неведомых

земель она урезывает деньги, столь нужные роскошному князю Тавриды,

или - того хуже - что она должна будет уменьшить вознаграждение как

раз удаляемому в это время от двора очередному "любимцу" - графу

Дмитриеву-Мамонову. И все же принятые меры никакого успеха Безбородко

не принесли. Сопротивление царицы он встретил с совершенно неожиданной

стороны. Екатерина, с неизменной неприязнью к брату "толстухи

Елизаветы", заподозрила Воронцова в неблаговидных намерениях.

По свидетельству того же Храповицкого, по записи его в "Дневнике"

27 апреля, раздражение Екатерины сказалось в словах, что такого

доклада, как о Шелихове, она не видела еще за все время своего

царствования. Требуют отдать в монополию купцу не что-нибудь - Тихое

море! "Дай только повод! Президент гр. Александр Романович Воронцов

распространит дальнейшие виды для своих прибытков".

"В новых открытиях нет великия нужды, - сделала царица пометку на

полях доклада, - ибо хлопоты за собой повлекут, наипаче каждое

открытие обратится в монополии".

Таким образом, протокол Непременного Совета не был утвержден

царицей и вместе с докладом комиссии лег в секретный ящик ее стола. А

мореход, не подозревая, на какой опасный подводный камень он наскочил,

продолжал ждать решения и обещанного ему Соймоновым "суприза".

Решающая резолюция к докладу комиссии о коммерции, положенная на

основании сделанных замечаний, была еще резче и короче. Ознакомившись

с нею, Безбородко решил отступиться от дела и коротко сообщил

генерал-прокурору сената князю Вяземскому: в ссуде "на подкрепление

дальнейших деяний" - отказать, в преимуществах плавания и торговли,

несходных "принятым от ее величества правилам об истреблении всякого

рода монополий" - отказать, в снабжении "военной командой до ста

человек и артиллерийскими служителями" - отказать.

"Немногим тебя, добродий, утешить могу", - подумал украинец

Безбородко о Шелихове, прописывая в письме Вяземскому строки о

всемилостивейшем награждении купцов шпагами, похвальными грамотами и

золотыми нашейными медалями, с портретом ее величества и изъяснением,

за что даны.

В июле 1788 года союзная с Турцией Швеция, бредившая возвращением

Ижорской земли, исконно русской, но присвоенной шведскими наемниками в

"смутное время", собрала флот и грозила высадкой под Петербургом.

Купцы и мещане городской думы и мелкопоместный дворянин Александр

Радищев сплотились в патриотическом порыве: купцы одели, экипировали и

кормили ополчение из беглых крестьян и безработных мастеров. Ополчение

воодушевлял и выводил на воинское учение быстроглазый, звонкоголосый

дворянин Радищев.

Народный почин в этот раз под угрозой наскока шведов на столицу

удостоился высочайшего одобрения. Царица обещала после отражения врага

вернуть "беглым душам" даже свободу, а купцов, занявших офицерские

должности, наградить дворянством.

Общее патриотическое одушевление захватило и Шелихова. Он как

будто забыл о своем деле, каждый день ходил на топкий Царицын луг,*

присматривался к ратным учениям ополченцев и через несколько дней

подал прошение в адмиралтейств-коллегию: зачислить, как опытного

морехода, во флот командиром капера, обещая внести требуемый законами

о каперстве денежный залог. Казенные моряки оглядели его поддевку,

посмеялись, не скупясь на соленую морскую словесность, и отправили

домой, сказав, что будут иметь в виду, если встретится на Балтике

надобность в каперской войне. (* Марсово поле.)

Мореход понял, что купеческая поддевка кладет предел его усилиям

быть полезным отечеству. Огорченный таким открытием, Шелихов перестал

ходить на Царицын луг и прекратил искать случая познакомиться с

дворянином Радищевым. А познакомься он в то время с ним, кто знает,

может быть, это повлияло бы и на судьбы их обоих и на течение истории

самой русской Америки.

В морских сражениях среди шхер Финского и Ботнического заливов

флот шведов был разгромлен, а подготовленный десант их пущен ко дну. В

одном из боев у острова Эланд на брандере, взорвавшем флагманский

корабль шведского флота, смертью храбрых пал капитан первого ранга