Гробовщик

После двадцати минут ожидания он подумал, что Вера забыла о нем. Это не вязалось с его версией. Но обдумать все как следует Геннадий не успел, потому что его окликнули.

Вера сегодня была в спортивном костюме и без косметики, отчего улыбка ее казалась приветливей, а лицо простодушней.

— Иван Семеныч, — обратилась она к старому вахтеру, — я же просила!

— Ничего не знаю, — ответил тот, будто потер железом о железо. — Порядок есть порядок!

— Вот старый пердун! — выругалась актриса, когда они поднимались на второй этаж. — Русским языком объяснила, что ко мне должны прийти по срочному делу! Описала ему вас! Так нет! Прирос задницей к стулу и лень мозгами пошевелить! А я, как дура, жду у себя в гримерной!

Ее запал вдохновил Балуева на глубокомысленную фразу:

— Я рад, что вы не забыли обо мне, хотя дело вовсе не срочное.

Вера выдержала короткую паузу, во время которой Гена успел подумать: «Попалась, голубушка! Новая встреча со мной ей кажется срочным делом, даже безотлагательным! Видно, друзья-приятели накрутили хвост!»

Она что-то защебетала о только что прошедшей репетиции, из чего он понял, что в готовящемся спектакле у нее роль второго плана.

Грим-уборная была рассчитана на трех актрис. Ее стол находился у самого окна. Совсем молоденькая девушка за соседним столом, видно выпускница театрального института, поздоровалась с ним и одарила очаровательной улыбкой.

— Дождалась? — констатировала она, обращаясь к Вере.

— Представляешь, этот мешок с говном!.. — начала жаловаться вампирша, но девушка ее не слушала. Она еще раз улыбнулась Балуеву, стрельнув глазами, такими светлыми и такими смеющимися, что у него все перевернулось внутри от восторга. Потом она быстро поднялась и попрощалась.

— Это Полинка! — кивнула Вера на захлопнувшуюся дверь. — Понравилась? Она чудная, правда?

Он был готов забыть обо всем и броситься догонять эту чудную Полинку, но голос разума отреагировал по-своему: «Не приманка ли это, Балуев? Дешево они тебя ценят!»

— Вы, кажется, ей понравились, — продолжала сватать вампирша.

— Вы преувеличиваете. Я редко нравлюсь женщинам.

— Почему?

— Зануден и ворчлив.

Она залилась искусственным смехом.

— Не правда! Не правда, Гена! Можно, я вас буду так называть?

— Называйте, — согласился он.

— А потом, как бы она поняла, что вы занудны и ворчливы, ведь вы все время молчали?! Она влюбилась с первого взгляда! Надо знать Полинку! Влюбчива, как…

— Я, к сожалению, не могу похвастаться тем же, — перебил ее Геннадий, давая понять, что тема разговора исчерпана.

Она несколько растерялась. Пожала плечами, как бы недоумевая: «Неужели можно отказаться от такой чудной девчонки?» И наконец перешла к делу:

— Я записала вам три кассеты.

— Премного благодарен. Сколько я вам должен?

— Обижаете, Гена, такие пустяки!

— Хорошо, тогда за мной ужин в ресторане. Согласны?

— Я бы с удовольствием, но вечерние спектакли, знаете…

— Каждый день? И в понедельник тоже?

— Понедельник — выходной, — нехотя призналась Вера, — но…

— Никаких «но»! — твердо заявил Балуев. — Я через неделю уезжаю!

— Так скоро?

— Дела.

— Ну, что ж. Сегодня у нас суббота, — рассуждала она. — Понедельник — послезавтра. Куда вы меня поведете?

— «Андромаха» устроит? — брякнул он первое пришедшее на ум.

Вера округлила глаза. Все в городе знали, что ресторан, ночная дискотека и публичный дом под этим названием принадлежат Поликарпу.

— Но там ведь дискотека для юнцов? — попыталась возразить она.

— По понедельникам там нет дискотек, — парировал Гена, — и все довольно пристойно.

— Пусть будет по-вашему. Света тоже придет? — поинтересовалась вампирша.

— Вряд ли. У нее слишком много дел.

Они договорились о времени и месте встречи, и Балуев, прихватив три записанные специально для него кассеты, откланялся.

Как ни подмывало его расспросить Веру о той страшной ночи на кладбище, он сдерживал себя, понимая, что в ее интересах увести его как можно дальше от истины. И еще он опасался преждевременно навлечь на себя беду.

Офис Мишкольца, в котором Геннадий просидел несколько лет, соседствуя дверь в дверь с «изумрудным королем», находился на втором этаже ювелирного магазина «Кристина».

Он добрался туда на трамвае, а раньше ездил на «рено», имел личного шофера. Пробивая себе дорогу к выходу преимущественно локтями, он чуть не потерял пакет с кассетами и высказал вслух мысль, что на пороге третьего тысячелетия в городе до сих пор проблемы с транспортом. Раньше эти проблемы его как-то не волновали.

— Да что там транспорт, — подхватила какая-то старушенция, приняв его за городского чиновника. — Вы гляньте, как мы живем! Кто в бараках, а кто в теплушках!