Гром и Молния

— Спорим. — Мне почему-то вдруг становится бесшабашно-весело. Наверное, от того, что я живо в каком-то счастливом ужасе представила себе картинку, как перестаю общаться с Геной, и становлюсь девушкой Никиты. Анекдот, короче.

— Наська, хорош хороводить.

Вот. Видите? Громов со мной согласен.

— Отстань. Это тебя не касается. — Отмахивается от него Анастасия.

— Ты припухла? — Делает квадратные глаза Никита. — Это моя личная жизнь.

— И что? Ты же вмешиваешься мою эЛ Жэ. Почему мне нельзя вмешиваться в твою? Короче, тебя забыла спросить. — Девушка решительным поворотом тела отворачивается от брата и разворачивается полностью ко мне, как бы исключая его из нашего общения. — Лиза, давай так, если до Нового года он отобьёт тебя у твоего парня, и вы начнёте встречаться, ты идёшь со мной на двойное свидание с ним. — Показывает пальцем на Громова.

Не ожидали такого только мы с Никитой, но замираем все втроём разом. Воцаряется такая, знаете, весёлая, озорная тишина.

— Он всё время говорит, что на свидание я пойду только с ним под руку. Вот. — Она кладёт свою хрупкую кисть руки на салфетку и разглаживает бахрому. — Пойдём с ним под руки вдвоём.

Первым отмирает, конечно же, мужчина.

— Не понял. Какое ещё… какой ещё к… Какое свида… ние! — Играет желваками Никита.

Ноль реакции. Анастасия не обращает на него внимания.

— А если не отобьёт, если ты останешься с твоим парнем, то… то тогда не знаю. Проси, чего хочешь. Но что-то мне подсказывает, что не останешься, — продолжает она обрабатывать меня, но её за локоток уже поворачивает брат.

— Подожди, не гони. Тебе, что, уже есть с кем идти на свидание?

Оу! Какие люди! Найк вернулся! Узнаю Найка Громова. Знакомый блеск хрома в зелёно-карих глазах и гонор в голосе. Несите поп корн — сейчас что-то будет. Чувствуя себя третьей лишней, но меня это только радует.

— Да. — Вскидывает подбородок, как капризный ребёнок Настя, но потом низко опускает голову и начинает рассматривать свой довольно дорогой маникюр.

Громов закатывает глаза и зажимает рот, видимо проглатывая очень нехорошие слова.

— И кто же… этот смертник?

— Ой, Ник, я тебя…

— Я его знаю?

Анастасия долго молчит.

— Да. — Выпускает из себя очень тихо.

— Сколько ему.

— Чего… сколько…

Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы не присоединиться к вопросу и не спросить у самого Никиты, сколько осталось этому смертнику. Больно уж на то похоже.

— Сколько годков ему, спрашиваю, — напирает на сестру Громов.

— Сколько и тебе. Двадцать один.

И тут где-то в комнате раздаётся рингтон айфона. Знаете, прямо как в фильмах показывают по всем законам жанра — напряженная сцена, все такие сосредоточенные, и в тишине звучит телефонная трель.

Это у Никиты в кармане. Он достаёт аппарат, бросает взгляд на экран и с каменным лицом хладнокровно сбрасывает вызов. Засовывает айфон обратно и садится так же, как и до этого, и точно так же опять смотрит на Настю.

— Это Артемон? Да? Мои разговоры на него не действуют, я смотрю.

— Нет. Это не Артём.

— Наська, я всё равно узнаю. — Стучит Громов по столу согнутым указательным пальцем. — Он там в десантном своём ветошью прикинулся.

— Больше я тебе ничего не скажу. — Показывает брату кончик языка Анастасия. — Давайте лучше чай пить.

Мы пьём чай, хоть я недавно его напилась у Натали с Кирюшкой, и эти посиделки очень напоминают мне моих друзей двойняшек — Настя так же, как и моя подруга, слегка подкалывает брата по поводу и без, чем меня очень смешит, а он, как и Кирилл, всё так же ей прощает и только улыбается.

В один момент я, совершенно дезориентированная и оторопевшая, не замечаю, как Никита нечаянно сбивает на пол красивое блюдце с картинками гномов и рождественских фонариков, и то разлетается на множество осколков.

— На счастье! — Хлопает в ладоши Настя. — Ха-ха! — не стесняясь, злорадствует она, присев на корточки и собирая кусочки. — Это мама привезла из Праги, значит сегодня ты получишь от неё по жопе.

Никита лыбится, ни грамма не смутившись.

— А я скажу, что это ты разбила, и по жопе получишь ты!

— Вот ты днище, а, Ник! — Сестра прожигает взглядом в нём дыру разметом с футбольный мяч, наверное.

— А за то, что обзываешься получишь по жопе ещё и от меня.

— Дерьмо… — бубнит Настя, и лезет под мойку за щёткой и совком. — И что в тебе девчонки находят, что бегают за тобой, ты же…

— Анастейша! — голос Громова гремит, как раскаты грома, извиняюсь за тавтологию, но так оно и есть и по-другому не скажешь, пожалуй. — Никто за мной не бегает.

— Да-да, расскажи. В школе только за тобой и бегали, и меня даже достали своими просьбачками, почему в Универе должно быть по-другому? Лиза, за моим братом сейчас бег…

— Лиза, где ты живёшь? — не выдерживает Никита и громко перебивает сестру.