Громче, чем тишина. Первая в России книга о семейном киднеппинге

Через пару лет я случайно наткнулась на статью, в которой говорилось, что именины Весты всего раз в году. Угадайте, когда? Да, 17 октября! Удивительное совпадение, но вначале я с трудом могла распознать в этом происшествии знак свыше.

Увы, рубцы на сердце уродуют человека ничуть не меньше, чем шрамы на лице. Они не страшатся времени, наоборот, – время страшится их, потому что такие рубцы никогда не рассасываются. Иной раз они остаются даже после смерти…

Но мне хотелось сохранить именно ту себя, что осталась под шрамами и рубцами. Эта часть глубоко внутри меня звала меня продолжить свой путь, не утеряв способность верить. Верить другим и, что более важно, верить самой себе. Когда пришло время «сжигать мосты», я позволила этому пожару освещать мне путь…

Завершив переход на противоположный берег, я оглянулась. Откуда в моей жизни вдруг возникло столько тиранов? За что мне объявили войну? Рома, Лариса, братья Проценко, моя бабушка, все до одного продажные судьи. А теперь в этой же группе на том берегу стоит и мой родной отец… Вспомнилась теория «мелкого тирана» Кастанеды. Будто эти тиранящие сущности специально появляются на пути воина, причем в виде тех, от кого нельзя так просто избавиться. Они словно преподают нам урок, перекраивают душу. В конечном счете, ведь все наши отношения открывают нам нас самих.

Месть бывшего мужа, коварство свекрови, алчность судей, малодушие бабушки и трусость отца сдавили мне грудную клетку. Словно тяжелый рюкзак, набитый напополам горем с горечью, висел на плечах и мешал идти. Но я не могла двинуться дальше, даже сжигая мосты. Ведь на том берегу при этом были все, кого я любила…

Тут до меня дошло, что именно в этом месте застревает большинство людей «с рюкзаками». Ведь даже перейдя на новый берег, мы по-прежнему остаемся прикованными к старому. Фокус и вспышка, мелькнувшая в прошлом, застывают в сознании, и будущее не наступает при такой расфокусировке. Нас держит прошлое, вернее, мы держим его, пока даем ему шанс на реабилитацию. Но прошлое не может быть исправлено. Выжить – еще не значит пережить. Поэтому здесь, среди обломков надежд, в дыму сожженных мостов, и обитает столько людей, напоминающих живые привидения.

Но как отпустить прошлое? Как перестать винить виновных? Как перестать чувствовать себя поверженным или отверженным? Надо постараться посмотреть на это как на уроки. Надо взять на себя ответственность за свое, а чужое отдать тому, кто отвечает за это.

Тогда из последних сил я сняла рюкзак с плеч и оставила его там, где ему место, глядя в глаза тех, кому это все принадлежало. Чтобы идти дальше. Ведь не желая терять прошлое, можно потерять самого себя. А главное знакомство в жизни ожидало меня где-то впереди.

Глава 24

Организаторы «Лехавы» объявили, что наша стажировка в США подтвердилась, и все начали активно готовиться к поездке и обсуждать получение американской визы. Программа предстояла насыщенная – знакомство с американскими активистами, социальными предпринимателями, посещение государственных учреждений, в том числе мэрии Нью-Йорка и Федерального суда г. Кливленда, волонтерство и, конечно, осмотр достопримечательностей.

Но мне предстояли заботы посложнее американской визы.

Известие о том, что в Краснодаре отменено решение суда о порядке общения с Ксюшей, оказалось лишь первой ласточкой. Вскоре постановление Данилова о возврате уголовного дела на дорасследование в прокуратуру было обжаловано Проценко в суде второй инстанции. Что это означало, я не совсем понимала, но Николаевна объяснила мне, что уголовный суд начнется заново.

Работа на телевидении, учеба и поездка в Нью-Йорк оказались под ударом. Один из приставов, выдавший мне тогда хрустящую бумажку с суммой долга перед Проценко, наложил запрет на выезд из страны. Граница оказалась для меня закрытой, а долги, выплатить которые я была не в состоянии, росли с каждым днем и казались еще огромнее.

При этом где-то внутри я была уверена, что могу и просто обязана выйти из этого удушающего пике, что это больше не моя история, что мне предназначено что-то совершенно иное.

Осталось только каким-то образом выдернуть себя из этой дьявольской воронки. Я должна была найти свой путь к дочке, но не через войну. Мне следовало обрести силу, а для этого я должна была перестать бояться и начать бороться.

Став Вестой, я осознала, что вместе с дочкой у меня отняли меня саму. Необходимо было вернуть себе себя. Впереди открылась совершенно неизвестная дорога. Не хотелось больше играть в чужие игры и зависеть от чьих-то ожиданий. Хотелось, чтобы осталось только настоящее. Только то, что действительно является моим. Но сначала надо было выплатить долг приставам.