Гроза

Теперь Гроза лежала на собаке, тяжело дыша открытой, полной огромных зубов, пастью. Волчица не стала дожидаться, пока псина одумается, поэтому с горловым рычанием вцепилась в незащищенное брюхо лайки, яростно мотая клиновидной головой из стороны в сторону. Это было чем-то похоже на африканскую сцену борьбы крокодила и зебры, пришедшей на водопой. Хищник, выбрасывающий свое неповоротливое тело из воды, хватающий длинной остромордой пастью горло добычи и начинающий мотать тяжелой головой, чтобы оторвать кусок мяса или задушить жертву. Гроза как никогда была похожа на крокодила. Ее туловище было почти неподвижно, задними лапами она упиралась о землю, передние же беспомощно болтались на теле собаки. Волчица по уши была перемазана в крови лайки, на языке застыл железный привкус. Циля орала и клацала зубами, иногда цепляясь за шерсть и обвисшую шкуру собаки. Живот рыжей бестии превратился в кровавое месиво. Гроза лишилась рассудка, кровавая пленка на глазах закрыла весь обзор. Она больше не обращала внимание на окружение. Все, на что хватало ее концентрации, — рвать, терзать, убивать. Все звериное, что спало в ней, проснулось. Казалось, она уже просто не может разомкнуть пасть.

На крик собаки прибежал Иван. он услышал призыв о помощи любимой лайки и, едва успев с ружьем наперевес обуться, выбежал из лачужки. Старик тоже слышал далекие звуки драки, но не был так быстр, как внук. Владимиру пришлось торопиться и бежать, ковыляя и волоча покалеченную ногу за собой. Он чувствовал неладное, предполагал, что встретит у реки, поэтому еще больше переживал за ружье в руках у горячего молодого парня. Мысленно старик молился, чтобы он не натворил дел до его прихода.

Мальчишка увидел кровавый клубок шерсти, сцепившийся в смертельной схватке. Сначала он подумал, что это соседская шавка, впившаяся в его любимицу, но чем ближе он подбегал, тем быстрее приходило осознание. Это волк. Прямо как тот, чье тело он зарывал в землю. Самый настоящий лесной зверь. Нет, волчица. Слишком уж маленькая и хилая.

Гроза не заметила приближения человека. Она продолжала рвать живот Цили в порыве безумия. Ее клыки добрались до мягких тканей, вытянув наружу горячие кишки. Собака визжала, как поросенок, иногда умудряясь вырвать пару кусков шерсти с шеи убийцы. Они были похожи на псов, дерущихся в яме на потеху жестокой публике. Запах крови, затуманенный взгляд, полное отсутствие сознания и смерть.

Иван, недолго думая, схватил волчицу за шкирку и попытался оттащить от любимой собаки. Безуспешно. Пара крепких ударов ногами по ребрам тоже не возымела эффекта. Мальчишка, вспомнив, что ружье не заряжено, насилу всунул приклад между зубами обезумевшей от боли зверюги и воспользовался им, как рычагом. Волчица отпустила собаку и повалилась на бок, хватая пастью воздух, как рыба, выброшенная на берег. Грозе казалось, что она либо проглотит собственный язык и задохнется, либо ее сердце лопнет, как пузырь квакающей лягушки.

— Циля, милая моя, Циля! — шептал Иван, держа голову любимицы на руках. Он гладил собаку по окровавленной шерсти ладошками и плакал, подвывая и прижимаясь к растерзанному телу лайки.

Мальчик уже видел, что случилось с ее внутренними органами, а непродолжительный опыт проживания в таежной деревне позволил ему понять, что спасти ее будет очень сложно, если вообще возможно. Все было как в тумане. Брюхо Цили было варварски разворочено. Собака находилась на последнем издыхании. Она пыталась лизнуть руку своего хозяина, но не могла поднять головы.

Иван свою несчастную подругу. Собака махала хвостом-калачиком и смотрела на любимого маленького человека. Ей не нравилось, когда он плакал. Она испытывала жуткую боль и потеряла подвижность в конечностях, но жизнь все еще теплилась у нее в груди. Циля изо всех сил старалась не закрывать глаза.

Владимир наконец догнал внука. Тяжело дыша и отхаркиваясь, старик подошел к несчастной собаке и невольно зажмурился. Он видел многое, эта картина не была ужаснейшей из случаев на охоте, собаки десятками попадали на клыки секачей и когти медведей, но невозможно подготовить себя к виду кишечника СВОЕЙ собаки, лежащего вне тела. Старый охотник сразу понял, что нужно сделать. Ружье было разряжено, патронов на руках не было, зато за пазухой притаился охотничий нож. Владимир никогда с ним не расставался. Когда-то он сам сделал для него ножны, которые разрисовала его покойная жена. Он не раз сослужил ему добрую службу, как и эта молодая собака.

— Ваня, закрой глаза, — произнес старик. На его лице не дрогнула ни одна морщинка.

— Я не могу, дедушка. Я просто не могу…

Видя полное бессилие мальчишки, Владимир взял решительные действия на себя. Он оттолкнул Ивана в сторону от собаки, погладил ее по красивой рыжей шубке и в один взмах перерезал ей горло. Циля мгновенно закрыла глаза и издохла.

Владимир тяжело вздохнул, у него задрожали уголки губ. Старик тоже привязался к рыжей бестии, и ему было тяжело ее терять.