Гроздь рябиновых ягод

Меж тем весна брызнула свежей зеленью молодых листочков, закружила головы острым запахом тополиных почек, из поселкового парка потянуло тонким ароматом черёмухи. Собственно то, что местные жители гордо именовали парком, на самом деле было довольно запущенным, заросшим сквером. Из развлечений в парке была деревянная эстрада, где по праздникам играл духовой оркестр пожарной дружины, да парашютная вышка Осоавиахима – высоченное сооружение. Прыжки с вышки с парашютом были модным развлечением среди спортивной молодёжи.

Нина, Лиза, Васса и Нюра, как обычно, весёлой гурьбой возвращались из школы. Идти было недалеко, достаточно пересечь парк, перейти дорогу – и вот он, детский дом. Около парашютной вышки стояла, задрав головы, безмолвная толпа. Лиза ойкнула, дёрнула сестру за рукав, показывая вверх. Нина глянула, и сердечко замерло в груди. На самом верху по длинной балке, к которой крепился парашют, раскинув руки, медленно шёл Вовка Проскуряков. Вот он дошёл до конца стрелы, остановился. Дальше ему необходимо повернуться. Но как?! «Сейчас сорвётся…» – выдохнул кто-то в толпе. Сестры зажмурились, вцепившись друг в друга. Время, казалось, остановилось, медленно текли секунды. По толпе пронёсся вздох облегчения. Девочки осторожно открыли глаза, Вовка уже шёл обратно к площадке вышки. Еще несколько бесконечных минут, и вот он ухватился рукой за ограждение, спрыгнул на площадку. Толпа выдохнула.

Через газон к вышке бежали двое мужчин, один из них в милицейской форме, другой в дворницком фартуке. Рыжий парень лет пятнадцати кинулся было наутёк, но сразу несколько человек вцепились в него:

– Куда?! А ну сымай часы, как обещал. Проспорил – отдавай. Ишь, хитрован какой! Парень нехотя расстегнул ремешок настоящих командирских наручных часов, протянул их спустившемуся с вышки Вовке: «Забирай. Отцовские…». Тот схватил часы, ловко увернулся от подбежавшего милиционера, перемахнул через ограду, и только пятки замелькали.

Вечера сёстры часто проводили в читальном зале детдомовской библиотеки. Лиза любила листать подшивку журналов «Мурзилка», а Нина предпочитала читать книжки. У неё было своё любимое местечко около дальнего окна, откуда виднелся берег реки и заречные зелёные дали. Вот и в этот вечер она устроилась в своём уголке с книжкой и целиком погрузилась в горькую историю бедняжки Козетты. От жалости к сиротке на глаза наворачивались слёзы. Она вздрогнула, когда над ней раздался знакомый голос:

– Ты чего ревёшь?

Рядом, опираясь на подоконник, стоял Вовка.

– Да так… история жалостливая.

– Гляди какие! Настоящие, командирские! На спор выиграл, – парнишка покрутил перед её глазами запястьем с часами.

– Да мы видели… Ты, Вовка, совсем с ума спятил? А если бы сорвался с вышки?

– Но ведь не сорвался, – засмеялся тот. – А если бы сорвался, ты бы обо мне плакала?

– Дурак!

Немного помолчали, глядя в сумерки за окном. Издалека, со стороны, где Шошма впадает в судоходную Вятку, донёсся гудок парохода.

– Знаешь, я, когда вырасту, капитаном стану…

– А где на капитанов учат?

– Сначала лоцманскую школу закончу, тут, в Малмыже, а там уж подскажут, куда дальше.

– Так ты осенью уже туда пойдёшь учиться? Уходишь из детдома?

– Ну, да. В нашем детдоме только до шестого класса живут, потом по другим детдомам распределяют. Лучше уж сразу в лоцманскую школу.

– А ты к нам в гости приходить будешь?

– Конечно, куда я денусь?

И снова замолчали, думая каждый о своём.

Забегая вперёд в своём повествовании, расскажу такую историю. Дело было ненастным ноябрьским днём в небольшом приморском городке, спустя несколько лет после Великой Отечественной войны. Молодая учительница биологии Нина Георгиевна просматривала в учительской кем-то забытую местную газету. На глаза ей попалась заметка о том, что в бухте укрылся от шторма сухогруз «Черноморец». Капитан корабля – герой войны Проскуряков В. И. Корабль простоит на рейде до окончания шторма.

Нина подошла к окну, из которого хорошо просматривалась вся бухта. Небо ещё было затянуто тучами, но горизонт уже чист, и солнечные лучи пробивались сквозь пелену. В этих лучах неспешно разворачивался к выходу из бухты большой корабль.

– Счастливого плавания тебе, Вовка! – чуть слышно шепнула она.

Но вернёмся вновь в довоенный тридцать пятый год.

Начались летние каникулы. В тёплый солнечный денёк стайка девочек вместе с воспитательницей отправилась на берег Шошмы, хотели посидеть на бережку, побегать по мелководью, но в тени ракит оказалось много комарья. Визжа и отмахиваясь от кусачих насекомых, все побежали на пригорок, подальше от воды. Просёлочная дорога огибала территорию ремонтно-механического завода. Рядом на обнесённой колючей проволокой территории начались какие-то строительные работы. Мужчины в одинаковых чёрных матерчатых шапочках и черной одежде с нарисованными белой краской номерами рыли землю. Вдоль забора ходил часовой с ружьём.

– А это кто? Почему на них номера? Почему часовой с ружьём? – девочки забросали вопросами воспитательницу.

– Пойдёмте, пойдёмте отсюда, нам не стоит здесь задерживаться. Это заключённые.