Группа

– Хочу тебе кое-что показать, – сказал он доктору Голеву. – Помнишь, про что я вчера говорил? Про некое поле, которое случайно или намеренно (знать наверняка мы не можем) сгенерировали участники и которое продолжает связывать их друг с другом. Вот, а сейчас ты увидишь доказательства, подтверждающие мою теорию. Помещение три-восемь, Одиссей!

Его запрос был мгновенно обработан, и один из микрокубиков, увеличившись, заполнил собой экран. Это была комната, в которой «жил» сейчас Одиссей. Активных занятий и процедур с ним больше не проводилось; Одиссей, облаченный в белый пижамный комбинезон, полулежал-полупарил внутри капсулы релаксатора. И, разумеется, он продолжал отсутствовать.

– Помещение ноль два, Альба, – произнес доктор Ларри.

Кубик-комната Одиссея сжался и скользнул в сторону, словно карта в пасьянсе, а его место заняла комната Альбы. Собственно, они совсем недавно там были. С тех пор ничего не изменилось: Альба все так же сидела за столом перед раскрытым альбомом, держа в руке карандаш и глядя в никуда. Глеб отдавал ей какие-то команды, на которые она не реагировала. Лист перед ней оставался белым.

– Митя и Арсений, – сказал доктор Ларри.

Указывать номер комнаты особой необходимости не было – достаточно было назвать имя человека, на которого в данный момент требовалось взглянуть. Где бы он ни находился, система мгновенно распознавала искомого и выводила его изображение с камер охвата.

Митя и Арсений предстали взгляду в виде двух бесчувственных тел. Одно тело скрючилось на кровати, второе лежало навытяжку на диване, свесив босые ступни.

– Лишь бы она не вздумала его будить, – пробормотал доктор Ларри, увидев рядом с Арсением Нину. Она держала пальцы на его запястье – считала пульс. Доктор Ларри достал птифон и отправил ей сообщение: «Ни в коем случае не будить!»

– И последняя на этом параде спящих: Листиана! Пока последняя.

На мониторе возникла картинка с камер Гномьего городка. Фадей и его подопечная лежали под деревом, укрытые никлыми, висящими до земли ветвями. Из-за этих ветвей трудно было разглядеть, спят они или бодрствуют, но через пару минут пристального наблюдения стало ясно, что они, во-первых, не двигаются, а во-вторых – не разговаривают, хоть и лежат лицом друг к другу. Спящими они тоже не выглядели – по крайней мере, Фадей, глаза которого были открыты. Что касается Листианы, был виден только ее затылок, ухо с заложенной за него прядью волос и часть щеки.

– Что это с ними? – спросил доктор Голев, вглядываясь в изображение.

– А ты как думаешь? – хмыкнул доктор Ларри. – Любовь, наверное! Пока она сладко спит, он любуется милыми чертами…

– Пока она спит, – протянул доктор Голев. – Ну и что нам со всем этим делать, Ларри? С этим твоим полем. А?.. Так ты говоришь, это некая природная аномалия, структурно измененный лоскут пространства, возникший вследствие какой-то необъяснимой коллективной синестезии? Ладно. В это я еще готов поверить. Но в то, что этот условный лоскут разумен… В то, что он проявляет себя таким образом – воздействует на нашу реальность, создает необходимые ему обстоятельства… утягивает всех назад, в гипносон…

– Не всех, – досадливо цокнул языком доктор Ларри. – В том-то и дело, что не всех.

Он назвал имя Андреа, и на экране возникла просторная, выполненная в тайском стиле спа-гостиная, с белыми лотосами и теплящимися на водных столиках ароматическими свечами. Андреа сидела в одном из маленьких каплеобразных джакузи, свесив с двух сторон руки с растопыренными пальцами. Два бота трудились над ее маникюром. Судя по шевелящимся губам Андреа, она вела с кем-то оживленную беседу, хотя в комнате никого, кроме нее и ботов, не было.

– Сошла с ума? – предположил доктор Ларри. – Тоже своего рода сон: сон разума. Тогда у нас все сойдется.

Он шутил, конечно, но от доктора Голева не укрылась едва заметная безуминка надежды, промелькнувшая в его шутке.

– Я думаю, все проще, – сказал доктор Голев и отдал голосовую команду: – Спа-гостиная, звук.

Тут же иллюзия умиротворенности и покоя, которая возникала при взгляде на эту картинку в беззвуковом режиме, была взорвана пронзительно резким мультяшным голоском: «Да-да-да, даю, три раза в неделю! Не беспокойся! Кэт передает тебе привет!! И Нилка тоже! А Лина и Жужу где-то бегают, только что были здесь, уже ускакали!»

– Убрать звук! – взмолился доктор Голев.

Вопли мультяшного Пиноккио тут же оборвались.

– Ну что ж, – подвел черту доктор Ларри. – Пятеро из семерых спят. Одна бодрствует. Еще об одном ничего неизвестно… кстати, совсем ничего?

– Ирвин звонил полчаса назад, сообщил, что вроде бы снова напал на его след, – поделился информацией доктор Голев. – В агентстве аэрокаров.

– Модест снял аэрокар и улетел в неизвестном направлении? – удивился доктор Ларри. – Ну, дела!..

– Будем надеяться, что поле не накрыло его прямо во время полета.

– А я уверен, что он использует аэрокар в качестве койки! Дрыхнет сейчас неведомо где, между небом и землей, а заодно куда-то летит.