Грушевая поляна

Лела, сама не понимая почему, вдруг с разбега набрасывается на присевшего Васку и со всей силы бьет коленом в лицо. Васка от неожиданности падает на спину. Лела пинает Васку, а тот даже увернуться не может. Со всех сторон к ним сбегаются ребята, откуда-то несется горестный детский крик:

– Васку бьют, Васку бьют!

Из взрослых нет никого, и на крик спешат только дети; среди них и Коля, который, как всегда, прихрамывает. Васка умудряется вывернуться, встает сначала на четвереньки, потом поднимается на ноги.

– Ты что сказал, ублюдок эдакий?! – кричит на него Лела и хватает окровавленного Васку за грудки. – Что ты сказал, пацан, а ну-ка повтори!

У Васки идет носом кровь.

– Ничего. Отстань от меня.

– Не отстану, сейчас отделаю тебя к едрене фене, ну-ка повтори, что ты сказал!

Васка пытается вывернуться из ее рук.

– Что он сказал, что он сказал? – спрашивают друг у друга дети. Лела снова налетает на Васку, который думал, что все закончилось, снял майку и вытирает кровь с лица. Ребята пытаются удержать Лелу, она чувствует, как кто-то крепко хватает ее за локоть, и видит Ираклия. Он во все горло кричит Леле, которая выше его на голову:

– Перестань, я тебе говорю!

Лела впивается взглядом в Ираклия, замирает удивленно, сама не понимая, что ее так удивило, и переводит дух. Васка идет к фонтанчику умываться. Несколько ребят следуют за ним. Лела и Ираклий остаются одни.

Через неделю Нонну навещает родственница, низенькая деревенская женщина с дочерна загорелым, морщинистым, несмотря на молодость, лицом, на котором отпечатались усталость и нужда. Нонна эту женщину не знает, но следует за ней. Женщина показывает Цицо документы, подписывает нужные бумаги и уводит из интерната Нонну с ее испачканным платьем и чемоданом.

Лела открывает им ворота. А Стелла сидит на скамейке, устроенной между елями, и плачет.

Глава четвертая

Ночью Леле снится, что она идет в соседний дом позвонить не с Ираклием, а с Серго. У Серго под мышкой торчит розовое платье Цицо. Они поднимаются по лестнице, и Лела удивленно говорит Серго: куда же ты собираешься звонить, ни мамы у тебя нет, ни родственников. Серго ничего не отвечает, останавливается у двери и нажимает на кнопку звонка.

Энергичная веселая Мзия открывает детям дверь, приглашает в дом. Ее не удивляет, что вместо Ираклия рядом с Лелой Серго. Мзия уходит на кухню и оставляет гостей одних. Серго поднимает трубку и набирает номер. Не шестизначный, как обычные тбилисские номера: Серго набирает седьмую, восьмую, девятую цифру, терпеливо крутит телефонный диск, а номер все не кончается. Это Лелу тоже удивляет, она спрашивает, куда ж ты звонишь, но Серго не отвечает и упрямо продолжает крутить диск. Там же, в прихожей, на полу лежит дочка Мзии, как если бы она была больна и лежала в кровати, однако никто не обращает на больную внимания, она брошена, как тряпка в углу комнаты, охает и недовольно поглядывает на гостей. Лела смотрит на нее и замечает, что мохнатая родинка на ее щеке выросла и закрывает пол-лица. Внезапно из комнаты неторопливо выходит задумчивый Фируз, районный инспектор полиции, а следом за ним и Мзия. Фируз не замечает детей, на дочку Мзии тоже не обращает внимания, с усталым и озабоченным лицом идет к выходу. Мзия открывает ему дверь, Фируз останавливается в дверях, оглядывается на хозяйку, точно хочет что-то сказать, но потом пожимает плечами.

– У нас не бывает такого. Они там все с ума, что ли, посходили, ну не дураки ли, – говорит Фируз и выходит.

Мзия закрывает дверь. В этот момент Лела замечает, что у Мзии проломлен затылок и из раны течет кровь. Леле становится страшно, она не просыпается и неожиданно оказывается вместе с Серго уже на улице. Теперь они словно куда-то опаздывают, и Ираклий с ними. Быстрым шагом они приближаются к воротам интерната. Там собрался народ, жители района, воспитанники интерната… Возле обочины стоит автобус, как на похоронах, люди чего-то ждут, в это время из ворот выходит Цицо под руку с Вано. Вид у Цицо сломленный, какой-то пришибленный, она практически висит на локте Вано, точно тряпичная кукла, с трудом переставляет толстые ноги. Вано тоже еле плетется, мелко-мелко семенит, подстраиваясь под шаг Цицо. Время от времени знойный летний ветерок доносит слабые стоны Цицо. Присутствующие встречают их скорбным молчанием. Становится ясно, что хоронят саму Цицо. Она должна сесть в автобус и поехать на Авчальское кладбище. На Цицо то самое розовое платье, которое было с собой у Серго. Правый бок платья измазан кровью. Там же и Заира, которая выглядит гораздо крепче и здоровее; рядом с ней стоит физрук Авто. Здесь же Леван и улыбчивый Васка. Леван подходит к Леле: «Посмотри на Дали, ходит как отпетрушенная!» – говорит он, громко смеясь. «Чтоб тебе пусто было!» – отвечает ему Ираклий. Вано и Цицо шагают к автобусу так медленно, будто несут гроб. Когда они проходят мимо Заиры и Авто, Заира смотрит на Цицо и весело, будто желая ее ободрить, говорит: «Видишь, а говорила, платье тебе не впору!» Цицо не отвечает и уныло поднимается в автобус.